Клесст решила не упоминать еще об одной странной фигуре из своего видения.

— Почему они меня преследуют? — прошептала она со страхом.

Хватит ли у нее смелости попросить мать остаться? Девочка посмотрела, не сердится ли та.

Лицо матери скрывала тень, побледневшие губы были крепко сжаты. Она тихо проговорила, словно размышляя вслух:

— Порой, когда душу раздирают боль и ненависть… Ее может выжечь до дна… Ничего другого в ней уже не останется… И появятся странные мысли… Пойдешь по пути, которым раньше не… Душа уже мертва… Но огонь твоей ненависти все тлеет… все выжидает… И ты знаешь, что всходит луна, скоро наступит роковая ночь, и нет способа повернуть все вспять…

Порыв ветра подхватил сухие листья и швырнул их в стекло. За витражами окна надвигалась ночь.

Глава первая

БЕГЛЕЦЫ

— Что с ним?

Бредиас пожал плечами.

— Кажется, дышит, но не более. Он умрет к утру, если мы не остановимся где-нибудь.

Уид со злостью сплюнул и подъехал к коню, на котором сидел раненый. Свесившийся с лошадиного крупа человек был поистине гигантом, но эта крепко сбитая масса мышц болталась, как мешок; лишь веревки удерживали тело в седле, не давая ему рухнуть с коня и покатиться вниз по горному склону.

Запустив пальцы в густые рыжие волосы, Уид приподнял голову раненого.

— Кейн! Ты меня слышишь?

Окровавленное лицо было бледным и безжизненным. Зрачки закатились. Губы чуть шевельнулись, но У ид не понял, был ли это ответ на его вопрос.

— С другой стороны, он может не пережить эту ночь, даже если мы где-нибудь остановимся, — заметил Бредиас. — По-моему, жар у него все сильнее.

— Кейн!

Никакого ответа.

— Он потерял сознание, когда началась горячка, — продолжил Бредиас. — И кровь все не останавливается…

— Не хочется задерживаться, — сказал Уид, принявший командование из рук Кейна. — Погоня слишком близко, нам нельзя рисковать.

Бредиас плотнее закутался в плащ.

— Кейн не дотянет до утра, если не отдохнет.

— Ночью Пледдису через эти горы не перебраться, — добавил Даррос, ехавший сзади и только что нагнавший их.

— Почему? — поинтересовался Уид. — Он же знает, что мы опередили его лишь на пару часов. Этот мерзавец наверняка уже подсчитывает свою награду.

— Подсчитывает — у ярко пылающего костра. — Чернобородый лучник покачал головой. — Сегодня никто не поедет в горы. Человек ради золота может рискнуть жизнью, но не душой…

Уид, внезапно опомнившись, бросил взгляд на восходящую луну. Этот длиннорукий головорез не был коренным жителем Латроксии — он родился на острове Пеллин, но за годы странствий в глубь континента слышал немало легенд и сказаний гор Мицея. Красный осенний диск луны напоминал ему…

— Луна Повелителя Демонов, — прошептал он.

— Пледдис непременно разобьет лагерь, — заверил их Даррос. — Его люди не поедут дальше в эту ночь. Они подождут рассвета, а затем снова пустятся по нашему следу.

— Значит, мы можем рискнуть стать на постой, — подытожил Уид.

— У нас нет выбора, — подтвердил Даррос.

Два других громилы, длинный Фарассос и безухий Сет, оба с самыми мрачными физиономиями, молча согласились.

— Красная осенняя луна — луна Повелителя Демонов… С ним — черный пес, он рыщет по холмам… Пес пьет кровь. Повелитель Демонов — души.

— Заткнись, Бредиас! — рявкнул Уид.