— Да будет так! — сказал он. — Мы с сестрой примем ваше гостеприимство, родич Ранната, — по кругу пролетели короткие вздохи облегчения, а, возможно, и разочарования.

Керстал подозвал слуг и что-то приказал им, а затем на мгновение остановил Сторна, подняв руку.

— Так значит, ты заявляешь эту женщину? Тогда присмотри за ней, чтобы она не шлялась где попало, пренебрегая нашими законами.

Меллита прикусила язык, не позволив вырваться резкому ответу, и почувствовала, как ладонь Сторна впилась ей в плечо.

Через несколько минут они оказались в большой комнате для гостей, пустой, как и все комнаты в Сухом Городе: всю мебель представляла пара матов на полу и одна-две полки на стенах. Когда слуги удалились, Меллита повернулась к незнакомцу с голосом и манерами ее брата. Оставшись с ним наедине, она не знала, что сказать.

Незнакомец произнес мягко, на их языке:

— Это действительно я, Меллита, — он улыбнулся. — Ты явилась как нельзя кстати.

— Не по своей воле, просто повезло, — призналась она, устало опускаясь на пол, — зачем ты послал меня сюда?

— Одно время здесь собирались горяне, наемники со всей округи. А теперь, когда сюда переехали Горожане, я в этом не уверен, — сказал Сторн. Но мы свободны, мы можем действовать. Мы ничего бы не смогли сделать в Высоких Ветрах. — Он вытянулся на одной из нар.

Меллите было не по себе от близости этого человека, казавшегося чужим. Наконец она выдавила: — Кто… этот…

— Его зовут Баррон, он землянин, инопланетянин. Сознание его было открыто для меня. Я просканировал его будущее и увидел, что он придет в горы. И поэтому… — Сторн пожал плечами, молчание снова повисло меж братом и сестрой, молчание, невыразимое словами. Обоим было известно, что Сторн нарушил древний запрет, существовавший с самых ранних времен Дарковерского Договора. Даже если жертвой был землянин, ужас не покидал Меллиту.

Оба они расслабились, когда слуги Ранната внесли подносы с едой и два ящика, в которых, как им объяснили, находились дары Дома Ранната к Правителю и леди Сторн.

Только они ушли, как Меллита встала и подошла к груде подарков, а Сторн рассмеялся:

— Усталости никогда не победить любопытства — вот сущность женщины! Кстати, Меллита, наслаждайся дарами с чистой совестью. Голос Ранната, или как бы он там себя не называл, знает, что покупает свободу от кровной вражды, которая затянулась бы на годы и стоила бы ему гораздо больше! Конечно, будь мы горожанами, он слегка презирал бы нас из-за того, что нас можно купить, но мне лично глубоко наплевать, что думает этот выродок немытых горожан, верно? Я принял дары в числе прочего потому, — он посмотрел на нее, — что тебе, похоже, не мешает надеть кое-что. Ты никогда не была так похожа на сорванца, сестричка!

Меллята чуть не расплакалась.

— Ты не знаешь и половины того, где я была и как мне пришлось плохо, и ты смеешься надо мной…

— Меллита! Не плачь, не надо… — он потянулся и крепко обнял ее, прижав лицо к плечу, — сестричка, бреда, шийа… — он покачивал ее, шепча ласковые детские прозвища. Постепенно она успокоилась и отстранилась в затруднении. Голос, манера принадлежали ее брату, но тело и прикосновение этого незнакомца сбивали с толку. Она опустила глаза, а Сторн смущенно рассмеялся.

— Посмотрим, что прислал нам Керстал, и увидим, насколько высоко он ценит кихар дома Сторнов!

— Недешево, во всяком случае, — проговорила Меллита, открывая сундуки.

Там был меч прекрасной ковки для Сторна. Он сунул его, проговорив: Помни, что это горожане — он не служит тем же, что в горах.