– Как я вам уже говорил, в этих историях есть сила, – сказал я им напоследок.

Кажется, на сей раз они были куда больше склонны мне поверить.

Следующий роман будет для меня попыткой припереть к стенке мифы – и современные мифы, и старые, все вместе. И все это – на громадном и таинственном холсте, который представляет собою американский континент.

Рабочее название романа – «Американские боги» (это не то, как книга будет называться, а то, о чем она).

Она – о богах, которых люди брали с собой, когда приезжали сюда из далеких земель. И о совсем новых богах – богах автокатастроф, и телефонов, и журнала «Пипл», а еще – интернета, самолетов, шоссе и моргов. Она – о забытых богах, что были здесь еще до человека, о богах бизонов и странствующих голубей. Сейчас эти боги спят, давно позабытые всеми.

Все мифы, до которых мне есть дело сейчас или было раньше, будут отражены в этой книге – потому что я хочу попытаться понять те мифы, из которых сделана Америка.

Я прожил здесь уже шесть лет, а оно все еще остается для меня загадкой – это странное собрание доморощенных мифов и верований, с помощью которого Америка объясняет себя себе.

Возможно, у меня ни черта не выйдет, но не могу сказать, что эта мысль беспокоит меня так сильно, как, по идее, должна бы. Я хочу привести свои мысли в некий порядок. Я хочу узнать наконец, что я думаю.

Я верю в отражения, которые они показывают, когда мы рассказываем их.

И (делайте с этим что хотите: хоть забудьте, хоть оставьте без внимания – все на ваш собственный страх и риск) правда остается правдой: в этих историях есть сила.

Вот он, этот вопрос: да как ты смеешь?

Или, в развернутом виде:

Как смеешь ты, англичанин, пытаться писать книгу об Америке, об американском мифе, об американской душе? Как смеешь ты писать о том, что делает Америку такой особенной – как страну, как народ, как идею?

В ответ на это мне как англичанину хочется только пожать плечами и заверить, что подобное больше не повторится.

Но правда в том, что я действительно посмел – в своем романе «Американские боги», и, чтобы написать его, понадобился довольно особенный род спеси.

Еще в молодости я начал писать книгу комиксов о снах и историях под названием «Сэндмен». И тогда мне постоянно задавали очень похожий вопрос: ты ведь живешь в Англии – как ты мог отправить такую значительную часть сюжета в Америку?

На это я отвечал, что с медийной точки зрения Соединенное Королевство – практически пятьдесят первый штат. Мы смотрим американские фильмы, американское телевидение.

– Может, мой Сиэтл и не удовлетворит уроженца этого города, – говорил я недовольным, – но, по крайней мере, я напишу не хуже ньюйоркца, который никогда в Сиэтле не был.

Я, конечно же, ошибался. Я этого не сделал. А сделал я, оглядываясь из «сейчас» на «тогда», нечто куда более интересное: я создал абсолютно воображаемую Америку, в которой могли бы произойти события «Сэндмена». Сумасшедшее и маловероятное место за гранью реальности.

И меня самого это совершенно устраивало – до тех пор, пока восемь лет назад я не переехал жить в Америку.

Постепенно я понял, что да, Америка, о которой я писал, была целиком и полностью вымышленной – и что настоящая Америка, та, что под завесой видимостей, куда страньше любого вымысла.

Иммигрантский опыт, подозреваю, носит универсальный характер (даже если вы принадлежите к той разновидности иммигрантов, что, подобно мне, крепко и почти суеверно держатся за свое английское гражданство). И вот с одной стороны есть вы, а с другой – Америка.