Хорошо хоть я взял «Русалку» под особый надзор в плане разных излишеств, как бы странно это ни звучало в отношении борделя. Теперь там не найти и грамма наркоты, да и пьяных клиентов обирать перестали. В общем, запуганная мною маман заведения уже предупреждена и присмотрит за тем, чтобы девушки сдерживали пыл нашего сексуального монстра, дабы он не навредил своему все еще растущему организму. Так что можно спокойно отпускать его в свободное плаванье.

– На правах самого трезвого предлагаю поступить так, – вмешался я в спор. – Еще час сидим тут. Затем отвозим Алексея домой, а Борю в «Русалку». А конечной точкой нашего маршрута станут Белые Дачи. Дава, ты со мной или с Борисом?

– С тобой, – тут же согласился наш неправильный еврей, – устал я от простоты, хочется изысканных утех.

Ох, не слышит тебя уважаемый Арон Моисеевич – во всех смыслах ортодоксальный иудей и несчастный родитель беспутного сына. Одно успокаивало: как-то побывав в доме друга, я умудрился извернуться и хором с Ароном Моисеевичем, а также Цилей Марковной поохать над закидонами великовозрастного дитяти.

Скажете, лицемерно? Да, но мне для полного счастья не хватало только вражды с очень мощной еврейской диаспорой Топинска.

Впрочем, в этот день косых взглядов от родителей избежать не удалось, и наградили меня ими Карл Бертольдович и Хельга Франсовна, увидев на пороге родной обители свое сокровище в столь неприглядном виде. Это они еще о наших болотных приключениях не знали.

Оставив Борю в «Русалке», мы с Давой отправились на пролетке за город к Белым Дачам.

Кикимору мне в тещи! Едва выехали за окраины Топинска, как в груди заворочалось беспокойство. Неужели действительно схлопотал фобию? Я мало что смыслю в психиатрии, но тенденция неприятная. Одно хорошо – когда мы подъехали к усиленной рунами ограде дач, я сумел справиться с беспокойством и даже настроиться на предстоящие приятности.

Курортный сезон уже подходил к концу, но жильцов на дачах хватало. Когда знакомые охранники пустили нас за ворота, пролетка двинулась по главной аллее, проезжая под целым облаком из цветов сакуры. Магически измененные деревья цвели восемь месяцев в году, но при этом не плодоносили. По сторонам от дорожки в тени деревьев виднелись небольшие и аккуратные домики, рядом с которыми сновали отдыхающие. В основном селились они семьями, так что хватало здесь и детишек. Впрочем, до бедлама пионерлагерей атмосфера дач не доходила.

Еще через минуту мы подъехали к центральному зданию курорта, которое было похоже на мини-дворец из сказок Андерсена. По бокам от здания разместились два пруда в окружении ограды из кустов. Из-за зарослей слышался детский смех и плеск – последние водные развлечения малышни в этом сезоне. Через несколько дней целебное купание можно будет проводить только в небольших обогреваемых бассейнах.

Рассчитавшись с извозчиком, мы сошли на гравийную дорожку и направились во дворец, где жила самая настоящая баронесса, уделявшая мне значительно больше внимания, чем любому другому мужчине в этом городе. Так как ее муж давно покинул наш бренный мир, нравственных, да и репутационных, проблем у нас с этим не было.

Ольга Филипповна де Шодуар, эффектная темноволосая красавица с большими карими глазами, выглядевшая значительно моложе своих тридцати пяти лет, сейчас развлекала, так сказать, эксклюзивных гостей. Поэтому мы прямо с ходу попали на музыкальный вечер. Она вообще поклонница талантов и привечала местных, а также заезжих музыкантов и поэтов.