До обеда успели побывать в адвокатской конторе. Дава сказал, что разобрался в деле и будет тянуть резину, пока я не найду поручителя. Затем заехали в полицию и пообщались с явно успокоившимся волколаком. Бедолага правильно решил не особо переживать, коль уж такой человек пообещал посодействовать. Не скажу, что подобное доверие подняло настроение – лишний груз ответственности меня никогда не радовал.

К полудню мы уже были за пределами города, подъезжая к хутору ведуна. Высокий частокол из толстенных дубовых бревен охватывал обширное пространство и замыкался совсем уж монументальными воротами. Чиж, который обычно использовал клаксон по поводу и без, сейчас вел себя сдержанно. Так что я выбрался из салона и постучал по бронзовой пластине специальным подвесным молоточком. Во дворе утробно заухали волкодавы.

Окошко в калитке открылось через минуту, и в нем появилось лицо старшего сына ведуна.

– Привет, Пахом. Пустишь гостей на пару минут по делу?

– Ха, – фыркнул молодой ведун, – так вас маменька быстро и отпустит, худосочных да бледных.

Да уж, тетка Милана своей сердобольностью могла задушить кого угодно. А при необходимости – и не только сердобольностью. Дочь потомственного шатуна не уступала мужу ни характером, ни силушкой, а ростом так немного и превосходила – Зорян от природы был невысок, зато основателен и коренаст, как дубовый пенек.

За воротами находился обширный двор, мощенный дубовыми плахами. Туда Осип и загнал наш паромобиль, сразу выбираясь наружу. Было дело, однажды я решил оставить парня в машине, так получил нагоняй от хозяйки, а Чижа тут же усадили за стол и начали откармливать, как кабана на убой.

Три пугающе огромных волкодава подошли, обнюхали машину и гостей, а затем так же равнодушно-неторопливо вернулись под навес у сарая. Какой уж раз прохожу эту процедуру фейсконтроля, но все равно задерживаю дыхание.

Дом у Зоряна был как из сказки о трех медведях – большой и монументальный. Бревна на него пошли похлеще тех, что составляли частокол. Даже крышу покрывала не черепица, а толстенная тесаная дранка. При этом все было функционально и местами современно. Я точно знаю, что в одной из четырех пристроек находится паровой генератор, питающий лабораторию. Дом же освещался энергетическими, в смысле магическими светильниками, которые ведун делал самостоятельно.

Как и подгадывали, приехали мы к самому началу обеденной трапезы. И дело не в моей наглости и прожорливости, просто, явись мы позже, Милана в любом случае опять начнет накрывать на стол. Так зачем лишний раз напрягать добрую женщину?

Глава семьи уже угнездился в кряжистом кресле в торце широкого и приземистого стола. Вместе с Зоряном за столом сидели средний сын Влас и десятилетки-близнецы Всеслав и Всемир, а по-простому Славик и Мирик. Женская часть семьи еще хлопотала. Матери помогали семнадцатилетняя Зоряна и пятнадцатилетняя Василиса.

Наряды на представителях рода Белецких были исконно русскими, простого покроя, но непростой ткани и с яркой вышивкой. Заросший огромной бородой глава семейства казался дремучим лесовиком, никогда не покидавшим дебри и ни разу не державшим в руках книгу. Но я-то знал, что этот типус с отличием окончил Новгородскую энергетическую академию, знал несколько языков и чуть было не стал доктором энергетики.

– О, Дормидонтыч, ты как раз вовремя, – добродушно прогудел Зорян.

– Он всегда вовремя, словно на опушке сидит и принюхивается, – громко проворчала Зоряна, не забыв положить передо мной и Чижом по серебряной ложке.

– А ну, цыц, бесстыжая, – с притворным гневом стукнул кулаком по столу условно строгий отец. – Как ты гостей привечаешь?!

– Как они к нам, так и мы к ним, – вздернув носик, заявила крупная девица.