По мнению энергетиков, так называемые свободные и несвободные энергетические агенты всего лишь результат естественной эволюции представителей бестелесной энергетической формы жизни. А лешими, русалками и тому подобным эти простые существа стали благодаря людям, точнее, их богатой фантазии. Именно люди придумали оправдание собственным страхам перед окружающим миром. А наши чувства – это переработанная энергия мира, причем созидающая. К примеру, испугал кого-то в древности странный шум в лесу, вот он и придумал лешего. Да других страшилкой напугал, а уже они напитали энергетическое создание своим страхом и фантазиями. Многие поколения пугливых хомо сапиенс усиливали и формировали образ энергентов, усложняя их структуру порой до такой степени, что те обретали псевдоразум. По мнению профессора Нартова, таким образом были созданы даже древние боги, но повторять эту теорию в присутствии Зоряна я точно не буду – зашибет.

Честно говоря, я так и не решил, кому верить. Мнение энергетиков было разложено по полочкам и наполнено логикой. Но поверить в имитационность разума того же Кузьмича было трудно. Да и как объяснить влияние моих татуировок Семаргла на русалок? То, что курьера древних богов еще называли Переплутом – покровителем русалок и берегинь, известно очень немногим. А сами русалки вряд ли общались с московскими жрецами или читали древние книги. Хотя, конечно, на них могли влиять мои эмоции и осведомленность по данному вопросу. Но тут нужна была железная убежденность на уровне веры, а у меня в момент первой проверки ее не было, причем совершенно. Да и сейчас нет.

В общем, все сложно.

Дел вроде на сегодня особых не осталось, кроме заблаговременной подготовки к походу в озерную часть болот. Вот как раз проверим готовность катера и покатаемся по реке, а то что-то перекормила меня тетка Милана.

Перед поездкой на берег Стылой мы заглянули в контору Бронштейнов, и я отдал прошение Зоряна Белецкого на опеку несовершеннолетнего Дмитрия Зуха. Дава уверил меня, что завтра не позднее полудня парень будет на свободе. Правда, на всякий случай предупредил, чтобы я до обеда из дома не уезжал и был на связи. Вдруг прокурор закусит удила и мне придется подтверждать протокол освидетельствования места преступления личными показаниями. Увы, времена, когда документ, заверенный печатью видока, являлся неоспоримой уликой, уже ушли в небытие.

Из центра мы сразу поехали в Портовую слободу, вытянувшуюся вдоль извилистого русла реки. Откуда появилось такое название, непонятно, потому что никакого речного порта в Топинске не было, зато хватало частных причалов и лодочных сараев, в которых держали орудия своего труда многочисленные рыбаки. Они с лихвой обеспечивали город рыбой. Воды Стылой были очень комфортной средой обитания для различных водоплавающих. Так что рыбы там полно. Большее разнообразие можно найти только на Жемчужных озерах, но туда нужно добираться на паромобиле.

Ближе к северной оконечности слободы, на территории сразу трех участков, некогда принадлежавших рыбакам, раскинулось нечто, что мастерской уже не назовешь, но и до завода это предприятие недотягивало. Расширилось оно после того, как мой друг Боря уехал в Омск, захватив с собой основную часть оборудования и некоторых мастеров. Мы оба понимали, что в Топинске собирать паромобили – не самая разумная идея в плане логистики. Городской паромобильный рынок быстро насытился, и теперь везти комплектующие от Транссиба, чтобы гнать обратно собранные машины, было попросту глупо. А вот в столице западносибирского генерал-губернаторства талантливый инженер уже развернул сборочное производство почти до уровня завода.