Замкнув кольцо, я мог вдоволь любоваться им, вскакивать по ночам, дабы примерить очередную симметрию, попробовать очередной ключик к откопанному сундуку с сокровищами. С этой кривулей мне предстояло сосуществовать долгие годы в узком пространстве из двенадцати знаков, и шесть идеально прямых и симметричных структур, найденных позже, не смогли выпрямить пространство, скрученное в тугой узел векторным кольцом.

Может быть, отсутствие векторного кольца в первых альманахах объяснялось ещё и тем, что за такую кривизну было то ли стыдно, то ли неловко. В дальнейшем мне приходилось рассказывать о кольце астрологам, людям повидавшим всяких загогулин, но и они были поражены его асимметрией. Две пары - в полной оппозиции (Крыса - Лошадь и Петух - Кот). Трижды векторные пары образовывают соседи (Кот - Дракон, Петух - Собака и Бык Тигр), хотя надо сказать, что математически эти пары неравнозначны: в двух парах хозяин бежит впереди слуги, а в одной - слуга впереди хозяина. В частичной оппозиции (романтической) находятся Коза и Змея, первый знак идет через два года после второго. В рамках трехгодичной симметрии (социальная структура) остаются две пары (Собака - Бык, Змея - Обезьяна), математически эти пары идентичны. На пять лет различаются ещё три пары (Лошадь - Кабан, Кабан - Дракон и Тигр - Коза), математически все три перехода идентичны. Наконец, в полном одиночестве находится пара Крыса - Обезьяна, у неё нет аналогов (разница в четыре года).

Если бы векторное кольцо было просто правдой, а не страшной правдой, то в него бы не поверил никто и никогда, настолько оно ни на что не похоже. Но даже после того, как я многолетней своей работой, работой моих помощников, работой десятков и сотен сочувствующих многократно доказал реальность векторного кольца, я по-прежнему обеспокоен отсутствием математического вывода этого монстра среди структур, по-прежнему мечтаю о том мгновении, когда пойму замысел СОЗДАТЕЛЯ векторного кольца.

От альманаха к архиву

Три тома альманаха так или иначе связаны с годом Тигра, когда сложился мощный коллектив единомышленников численностью до шести человек. Однако год Кота начал разрушать этот могучий коллектив. Началось с того, что шахматист Сергей опубликовал в журнале "64" малюсенькую заметку о Котах-шахматистах. Случилось это в год Тигра, может, ничего бы и не было, но в год Кота просто взрывается тяга к публичности, преодолевая страхи перед КГБ, КПСС и прочими детскими страшилками. Деятельность по изданию альманаха сворачивается мгновенно, все силы идут на сочинение статей, писем, каких-то заявок, одним словом, идет поиск путей легализации ещё не родившейся системы.

Удивительно, как между последним альманахом и первым томом архива умудрилось уместиться всё векторное кольцо! Если в альманахе ещё нет и намека на кольцо, то с первых же слов первого тома архива речь сразу же о нем проклятом.

Письмо Натану Эйдельману написано, судя по всему, осенью 1987 года. Речь идет о дате рождения Грибоедова. Предлагались на выбор годы Быка, Тигра, Кота. Наконец Эйдельман предложил год Собаки.

Я, представившись руководителем некоего мифического Бюро биографических уточнений, выкладывал Эйдельману букет неоспоримых доказательств того, что Грибоедов именно Собака, что, собственно, и раскопал мой адресат. Все доказательства - это цитаты статьи Эйдельмана в "Дружбе народов" № 10 за 1987 год.

Итак, Грибоедов (предположительно - Собака) и генерал Ермолов (Петух). "Кажется, он меня полюбил, - пишет Грибоедов, но прибавляет: - Впрочем, в этих трехзвездных особах нетрудно ошибиться".