— Фи, хромая, — зевнул де Лоррен, полулежа на подушках.

— Хромая! — повторил принц. — И она постоянно будет перед глазами моей жены? Ну нет, это слишком опасное зрелище при беременности.

Шевалье де Лоррен расхохотался.

— Господин де Лоррен, — остановил его граф, — вы поступаете невеликодушно: я прошу, а вы мне вредите.

— Извините, граф, — сказал де Лоррен, встревоженный тоном, каким де Гиш произнес эти слова. — Я совсем не хотел этого, и, право, мне кажется, что я спутал эту девицу с другой особой.

— Без сомнения. Я уверяю вас, что вы ошиблись.

— Но скажи, для тебя это очень важно, Гиш? — поинтересовался принц.

— Очень, ваше высочество.

— Хорошо, решено. Но больше не проси ни за кого: все места заняты.

— Ах, — воскликнул де Лоррен, — уже полдень: этот час был назначен для отъезда.

— Вы прогоняете меня, сударь? — спросил де Гиш.

— О, вы меня обижаете, граф! — ответил де Лоррен.

— Ради бога, граф; прошу вас, шевалье, не ссорьтесь, — капризно попросил принц. — Разве вы не видите, что это огорчает меня?

— Нужна подпись, — напомнил де Гиш.

— Вынь из этого ящика патент и дай мне.

Одной рукой де Гиш подал принцу бумагу, а другой — перо, которое обмакнул в чернила.

Принц поставил подпись.

— Бери, — сказал он, подавая графу бумагу, — но с условием: помирись с Лорреном.

— Охотно, — поклонился де Гиш.

И он протянул руку любимцу герцога с равнодушием, похожим на презрение.

— Идите, граф, — сказал де Лоррен, по-видимому, не заметив его пренебрежения, — уезжайте и привезите нам принцессу, которая должна не слишком отличаться от своего портрета.

— Да, уезжай и возвращайся скорее. Кстати, кого ты с собой берешь?

— Бражелона и Варда.

— Славных спутников, очень храбрых.

— Слишком храбрых, — заметил шевалье. — Постарайтесь привезти назад обоих, граф.

«Подлая душа, — подумал Гиш. — Он прежде всего и повсюду чует зло».

И, поклонившись принцу, он вышел.

Выйдя во двор, он помахал подписанным патентом.

Маликорн бросился к нему и, дрожа от радости, схватил бумагу. Но когда Маликорн прочел ее, де Гиш понял, что он ждет еще чего-то.

— Терпение, терпение, — засмеялся граф. — Дело в том, что там был де Лоррен, и я побоялся потерпеть неудачу, попросив слишком многого. Дождитесь моего возвращения. До свидания.

— До свидания, господин граф. Тысяча благодарностей, — сказал Маликорн.

— Пошлите ко мне Маникана. Да, правда ли, что де Лавальер хромает?

Когда он произносил эти слова, позади него остановилась лошадь.

Граф обернулся и увидел, как побледнел Бражелон, въехавший в это мгновение во двор. Бедный влюбленный слышал его слова. Но Маликорн не слышал; он отошел уже слишком далеко.

«Почему здесь говорят о Луизе? — спросил себя Рауль. — О, только бы этот улыбающийся де Вард не вздумал сказать что-нибудь о ней при мне».

— Скорее, господа, в путь! — крикнул де Гиш.

Принц, окончивший свой туалет, подошел к окну. Вся свита приветствовала его, и через десять минут знамена, шарфы и перья уже развевались в такт галопу лошадей.

XXXV. В Гавре

Все эти придворные, блестящие, веселые, оживленные, приехали в Гавр через четыре дня после отъезда из Парижа.