Роскошь и великолепие сопровождали стремительное сосредоточение власти в руках короля, ни с кем, даже с королевой-матерью, не желавшего делиться хотя бы ее крохами. Как бы остатками прошлого стояла на пути короля фигура суперинтенданта Фуке, несметные богатства которого предоставляли ему независимость и блестящее общество. Никола Фуке (1615–1680), в руках которого сосредоточилось все управление финансами Франции, был широким на старый манер человеком, покровителем всего выдающегося в области литературы и искусства, щедрым меценатом, но совершенно не подходил к новой эпохе, складывавшемуся соответственно требованиям времени механизму государственной власти и управления. К моменту смерти Мазарини единственными разумно организованными финансами во Франции были личные средства последнего. Происходившее с государственной казной трудно квалифицировать даже как беспорядок. Из приблизительно восьмидесяти четырех миллионов ливров годового дохода лишь тридцать один миллион поступал в казну, в то время как расходы государства достигали пятидесяти трех с небольшим миллионов. Мы видели, как в романе король, по сути, не распоряжается казной, а от случая к случаю вынужден просить определенные суммы, принадлежавшие ему лишь номинально, у их фактического владельца — Фуке. Всего через десятилетие, после реформ Кольбера, ситуация изменилась — доход равнялся девяносто пяти миллионам, в казну поступало шестьдесят три, а расходы составляли всего тридцать два миллиона.

Король, который на практике убедился в способностях Кольбера и, кроме того, был раздражен нестерпимым для него соперничеством в роскоши, поставил себе целью избавиться от Фуке. Цель эта была быстро достигнута, и, надо сказать, действительно не без участия д'Артаньяна, вернее, их обоих. Шарль де Баатц, как сообщают мемуаристы, по примеру большинства дворян того времени, относился к Фуке если не дружески, то, по крайней мере, лояльно, ценя его благородство и широту. Тем не менее по приказу Людовика XIV Шарль де Баатц был участником ареста Фуке и конвоировал его к месту заключения. Все это время он оставался для Фуке скорее другом и советчиком, чем стражем и тюремщиком. Воля же короля была непреклонна — в 1664 году последовало осуждение суперинтенданта, и снова в сопровождении д'Артаньяна он был отправлен в крепость Пиньероль, где и умер много лет спустя. По странному совпадению, младший д'Артаньян, Пьер де Монтескью, уже успевший перейти из пажей в гвардию, оказался в тот момент в охранении упомянутой крепости, где оба родственника и встретились. Устранив препятствия на пути преобразования финансов, ключа к благосостоянию и централизации страны, Людовик XIV получил возможность начать осуществление своих далеко идущих планов.

Александр Дюма строит свой рассказ, опираясь на подлинные исторические события и персонажи, набрасывая на них причудливый покров вымышленных интриг и приключений. В своей работе он, однако, никогда не отступал от принципа, что «история — это происшедший в действительности роман, а роман — это история, которая могла бы произойти». Вот, к примеру, эпизод с загадочным человеком в железной маске. Весь он построен на основании достоверных сведений о таинственном узнике в железной маске, заключенном в 1679 году в известную уже крепость Пиньероль. Во исполнение чьей воли этот человек был скрыт даже от своих тюремщиков, каково было его имя и предшествующая судьба, осталось неизвестным. Конечно же, рассказ о попытке Арамиса, никогда не бывшего генералом иезуитского ордена, подменить короля и сделать его союзником своих честолюбивых планов — плод неистощимого воображения писателя.

Мы намеренно долго не говорили о главном герое романа, по имени которого он и назван «Виконт де Бражелон». Рискуя разочаровать читателя, приходится признать, что сказать о нем, в сущности, нечего. Человек с таким именем эпизодически появляется на страницах мемуаров мадам де Лафайет, где его и нашел Дюма.