— Ни разу? Значит, она вас не любит?
— По крайней мере со времени моего отъезда в Англию она не прислала ни одного письма.
— А прежде писала?
— Иногда… О, я уверен, ей что-нибудь помешало!
— Вот и герцог: ни слова о нашем разговоре!
Действительно, в конце аллеи показался герцог; он был один и с улыбкой подошел к собеседникам, протягивая им руку.
— Договорились? — поинтересовался он.
— О чем? — удивилась Мэри Грефтон.
— О том, что может сделать вас счастливой, дорогая Мэри, и рассеять грусть Рауля.
— Я не понимаю вас, милорд, — произнес Рауль.
— Разрешите мне говорить при виконте, мисс Мэри? — с улыбкой попросил Бекингэм.
— Если вы хотите сказать, — гордо отвечала Мэри, — что я готова была полюбить господина де Бражелона, то не трудитесь. Я сама уже сказала ему об этом.
Немного подумав, Бекингэм без всякого смущения ответил:
— Я оставил вас с виконтом именно потому, что знаю ваш тонкий ум и деликатность; его больное сердце может исцелить только такой искусный врач, как вы.
— Но ведь прежде, чем заговорить о сердце господина де Бражелона, вы говорили мне о вашем собственном. Значит, вы хотите, чтобы я принялась лечить сразу два сердца?
— Это правда, мисс Мэри. Но вы должны признать, что я быстро отказался от вашей помощи, убедившись в неизлечимости своей раны.
Мэри на мгновение задумалась.
— Милорд, — продолжала она, — господин де Бражелон счастлив. Он любит и любим. Следовательно, и ему не нужно врача.
— Господина де Бражелона, — сказал Бекингэм, — ждет тяжелая болезнь, и ему больше, чем когда-нибудь, понадобится заботливое лечение.
— Что вы имеете в виду, милорд? — с живостью спросил Рауль.
— Вам я ничего не скажу. Но если вы желаете, я посвящу мисс Мэри в такие вещи, которых вам нельзя слышать.
— Милорд, вы что-то знаете и подвергаете меня пытке!
— Я знаю, что мисс Мэри Грефтон самое очаровательное создание, какое может встретить на своем пути больное сердце.
— Милорд, я уже сказала вам, что виконт де Бражелон любит другую, — проговорила Мэри.
— Напрасно.
— Вы что-то скрываете, герцог! Объясните, почему я люблю напрасно?
— Но кого же он любит? — вскричала Мэри.
— Он любит женщину, недостойную его, — спокойно отвечал Бекингэм с флегматичностью, которая свойственна только англичанам.
Мисс Мэри Грефтон вскрикнула, и ее порыв не меньше, чем слова Бекингэма, поверг Бражелона в трепет.
— Герцог, вы произнесли слова, объяснения которых я, не медля ни секунды, отправляюсь искать в Париже.
— Вы останетесь здесь, — твердо произнес Бекингэм.
— Я?
— Да, вы.
— Почему же?
— Да потому, что вы не имеете права уехать и поручения, данного королем, не бросают ради женщины, хотя бы она была так же достойна любви, как Мэри Грефтон.
— В таком случае объясните мне все.
— Хорошо. Но вы останетесь?
— Да, если вы будете со мной откровенны.
Бекингэм открыл уже рот, чтобы рассказать все, что он знал, но в эту минуту в конце террасы показался лакей и подошел к павильону, в котором находился король с мисс Люси Стюарт. За лакеем следовал запыленный курьер, очевидно, всего только несколько минут тому назад ступивший на землю.
— Курьер из Франции! От принцессы! — вскричал Рауль, узнав ливрею слуг принцессы. |