|
Наконец 22 января 1968 года была перерезана красная ленточка, медсанчасть начала свою благотворную деятельность. Муравленко предложил: а почему бы не создать, помимо всего прочего, бассейн с минеральной водой, обеспечить и бальнеологическое лечение? Слов на ветер он не бросал. Откуда-то с Севера доставили буровую установку, с ювелирной точностью втиснули сорокаметровую громадину на пятачок среди жилых домов. Где-то на глубине полутора километров нашли водоносный горизонт, и проблема решилась. Потом Виктор Иванович достал через Госплан огромные уникальные ванны из какого-то особого фарфора для бальнеологических процедур — минеральная вода не оставляла на них никаких следов. Такие были только в санаториях для членов ЦК партии. А тут — для простых нефтяников. Ну, разумеется, и все самое современное оборудование, не только отечественного, но и японского производства — все это тоже заслуга Виктора Ивановича. Затем началось строительство больницы нефтяников в Патрушеве. Это в пригороде Тюмени.
— А почему не в центре города? — спросил Алексей. — Муравленко был дипломатом, — с улыбкой ответил Чишинов. — Он вообще не имел права строить эту больницу, она не проходила ни по каким титульным спискам. С него ведь в первую очередь требовали одно: нефть. И соответствующе объекты: буровые, промыслы, трубопроводы, дороги. Если бы он начал строить больницу именно в Тюмени, то каждый проверяющий сразу же бы сообразил, что это его рук дело. А так объект где-то за чертой города, лишний раз в глаза не бросается. Так что он всё делал правильно, с умом. Обеспечил медсанчасть главка необходимым количеством автомашин, чтобы помощь люди могли получить в любое время и быстро. Не без его влияния было осуществлено еще одно большое и важное дело. На всех предприятиях и в подразделениях «Главтюменнефтегаза», расположенных в областном центре — это заводы «Нефтемаш», «Электрон», РЭБ флота, УТТ, ремонтно-механические мастерские, институт «Гипротюменнефтегаз» и другие, — были созданы своеобразные мини-медсанчасти. Прекрасно была налажена патронажная служба. Все работники главка — больные и здоровые — находились у Духанова на учете, состояние здоровья каждого было известно. И всё, заметь, абсолютно бесплатно, это тебе не нынешняя «зурабовщина», когда нет ни лекарств, ни, собственно, самой медицины, а министр здравоохранения применяет к ветеранам термин «сроки дожития». Можно ли быть более бессердечным к людям? К тем, трудами которых всё создано? — Да что о нем говорить! — плюнул Алексей. — А в то время, благодаря Духанову и Муравленко, заботами всех тамошних врачей смертность в Тюмени от инфарктов снизилась в 3–4 раза. Но сам Виктор Иванович был уже серьезно болен. Свое-то сердце он не жалел. А после его смерти строительство больницы в Патрушеве затормозилось на долгие годы. При последующих начальниках главка были то всплески, то спады. Сдали объект в эксплуатацию уже много позже. Но у кого теперь есть деньги лечиться? Проще умереть. — Ой! — воскликнул вдруг Алексей и схватился за сердце. — Ты чего? — встревожился дядя Коля. Юноша с трагическим выражением лица молча ткнул пальцем в сторону телевизора. — Включаем! — решительно произнес летописец.
Глава десятая
1 Из рукописи Николая Александровича Чишинова «Нефтяник № 1»: «Если использовать старую терминологию первых советских лет, то комиссаром при Муравленко — секретарем парткома «Главтюменнефтегаза» — был коренной тюменец, хорошо знавший условия жизни и работы в Западной Сибири Виктор Павлович Бирюков. Партком был создан в 1971 году, в него входило пятнадцать первичных парторганизаций. |
