— О Ермаке кто не знает! — со знанием дела подал голос Леша. Он сейчас слушал историю Сибири, как сказку, нежась под июльским солнцем. Прошлое даже вставало перед ним где-то на окраине поляны, в тени деревьев, мелькали зырянские мечи и доспехи, сновали по Печоре и Оби ушкуйники, шел Ермак Тимофеевич со своей ватагой, затаился Кучум с иртышским войском… Речь Николая Александровича доносилась как бы издалека.

— Среди поморов, жителей Ладоги и московитов ходили в то время слухи о сказочных богатствах далеких «полунощных стран», где из снежных туч выпадают стаи пушистых белок и молодых оленят и потом расходятся по необъятным просторам. Пришел в Югру монах из Ростова Стефан Храп, стал учить, как сеять хлеб, — они тогда этого не умели. Но больше всего он прославился тем, что создал пермскую азбуку, перевел на коми-зырянский язык Евангелие, открыл школы для детишек, построил на месте разрушенного языческого капища храм. Много раз его хотели убить, но он одолел в словесном поединке главного шамана, а позже стал первым Пермским епископом. В то время и появился на юге Западной Сибири город Чимги-Тура — нынешняя Тюмень, ставшая главным улусом одного из внуков Чингис-хана. В битве с ним, под Тюменью, кстати, погиб тот самый Тохтамыш, который сжег Москву. Под властью Тюмени одно время находилось всё Нижнее Поволжье и даже Казань.

Однако когда Иван Грозный взял Казань, всё тюменское ханство стало потрескивать по швам. Да и внутри него было неспокойно… Ну а что касается Ермака, то его стремительный и дерзкий поход в Сибирь с малыми силами был явлением просто уникальным в истории. Они разгромили Кучума, заняли его столицу, а вот с хантыйскими князьями по-мудрому заключили мир и союз. Так началось присоединение Сибири к России.

Алексей приподнял голову:

— А теперь одна важная тетенька из Вашингтона говорит, сам слышал по телеку, что у России слишком много территории, пора бы поделиться с другими странами.

— Шиш им! — показал кукиш дядя Коля. — Замучаются пыль глотать вместе с гнусом, — он прибавил еще несколько слов с идиоматическими выражениями, которые американской «тетеньке» явно бы не понравились, поскольку не отличались дипломатической политкорректностью и шли в разрез с практикой «двойных стандартов» всех этих Кондолиз, бзежинских, бушев, блэров, олбрайтов и прочих устроителей «нового мирового порядка». — Однако, с твоего позволения, я продолжу. За Ермаком двинулись путешественники-первопроходцы, миссионеры, промысловики, стали устраивать городки, остроги. Шли по сибирским рекам, но часто лодки приходилось тащить волоком. Появились Сургут и Березов, куда много позже был сослан любимый фаворит Петра I Алексашка Меншиков. Собирали с местного населения ясак — дань. Но не было такой жестокой колонизации, какую творили испанские конкистадоры в Латинской Америке, или бледнолицые с индейцами в Штатах.