Все было целым и невредимым. Чулки… Были ли на мне чулки? Стоит жара, я была в босоножках, но что за мероприятие?! Куда меня вчера носило?! Почему я ничего не помню?!

То есть я помню, кто я, чем занимаюсь, свое детство, своих родителей, друзей, свою квартиру, но не помню вчерашний вечер. И вчерашний день. И…

Так, что я помню последнее? Мы с оператором Пашкой снимали ДТП с участием мэра одного из небольших городков средней полосы России. Мэр был пьян в хлам, в ДТП участвовало четыре машины, никто не погиб, но материальный ущерб был нанесен приличный… К тому же выяснилось, что гостящим в нашем городе мэрам и губернаторам (любого Крыжополя) выделяется транспорт за государственные деньги, то есть наши. С какой стати чиновники из других городов ездят за наш счет, тем более если приехали с женами и детьми, так сказать, на отдых? У нас что, больше некуда деньги девать? Мало этого, краснорожий мэр еще и машину, ему выделенную, разбил, и трое граждан пострадали. Кто будет оплачивать ущерб?

Я для начала попыталась задать этот вопрос пьяному чиновнику, но услышала в ответ лишь предложение уйти, сопровождаемое точным адресом, известным всем на территории стран СНГ. Однако, несмотря на состояние, чиновник смог вызвать помощника. Тот приехал абсолютно трезвый и допытывался у окружающих, что произошло.

– Я все возьму на себя, только объясните, что тут произошло! – несколько раз повторил парень.

Мы с Пашкой это засняли и дали в эфир. И мэра, лыка не вяжущего, и помощника, и то, как мэр мочился на угол одного дома в историческом центре нашего родного города. Может, у них в Крыжополе и принято мочиться где захочется, а у нас еще все-таки нет, в особенности на здания восемнадцатого века, признанные памятниками архитектуры. И невиновному человеку незачем страдать, а пьяному чиновнику полезно понервничать. После эфира на наш телеканал позвонил кто-то из разгневанных питерских чиновников, а потом еще кто-то из помощников пьяного мэра, но наше руководство уже давно набралось опыта общения с подобными типами, за что я его уважаю. Мэра, конечно, отмажут. У нас ведь для чиновников свои законы, почему-то отличающиеся от законов для других людей. И будет он дальше бить чужие машины и орошать памятники архитектуры. Может, это новое ноу-хау, обеспечивающее их сохранность?

А что было потом? Я не помню, чтобы мы еще что-то снимали… И чем дело с мэром закончилось, тоже не помню. Хотя оно могло еще и не закончиться.

Перед тем как облачиться в платье для коктейля, я решила высунуть свой любопытный нос из лодочного домика на улицу и провести рекогносцировку. Может, вспомню хоть что-нибудь?

Первым делом я увидела водную гладь бассейна. С трудом сдержала порыв мгновенно плюхнуться с головой, а как хотелось… Я заставила себя развернуться к вешалке с купальниками, там быстренько выбрала себе бикини по размеру (а имелись всякие), облачилась, сняла часы, покинула домик и поняла, что нахожусь в огромном парке с бассейном. Слева за деревьями возвышался старинный особняк. Перед бассейном стояли такие же лежаки, как тот, на котором я проснулась. Сам бассейн был красиво выложен плиткой таким образом, что и на дне, и по бортикам получались изображения дельфинов.

Но больше всего меня привлек питьевой фонтанчик слева от бассейна. Туда я ринулась первым делом, напилась и рухнула в воду. Прохладная! Еще не успела нагреться, хотя солнышко припекает! Значит, утро?

Длина бассейна составляла метров двадцать, ширина метров семь. Мне хватит. Не знаю, сколько я плавала. Я просто наслаждалась и чувствовала, как головная боль уходит… Как хорошо-то! Какое блаженство!

– Юлька, это ты? – прохрипел с бортика до боли знакомый голос моей соседки по лестничной площадке и лучшей подруги Татьяны.