— Булата придется оставить, — слова Микаля прозвучали как приговор, — у нас есть другие верховые улаки. Пересядешь на них.

Обидно было до слез, но делать было нечего. Как только я засыпал, наша магическая связь с лухом тут же обрывалась. И Булат застывал самой настоящей статуей! Мне пришлось отогнать его в конюшню и вернуться на дорогу на телеге.

— В Бомир! — скомандовал я и мгновенно вырубился.

По дороге я выспался и пересел на улака. По сравнению с Булатом, тот полз как черепаха и трясся как ишак. В общем езда на нем была разочаровывающей настолько, что мне захотелось опять пересесть в телегу. Но командир не должен показывать свою слабость перед подчиненными, а наоборот — он обязан личным подвигом и примеров воодушевлять свой отряд. А где это делать? Совершенно верно — во главе того самого отряда.

Там я и находился. И в деревеньку я тоже заехал первым. С моего прошлого посещения тут все изменилось к лучшему, хотя времени прошло всего ничего. По заброшенным домам расселились новые жильцы и начали приводить их в порядок. Не сказать, чтобы деревня стала образцом ухоженности, но она обрела жилой вид. Мне навстречу выехали два казака.

— Добрый вечер! — поприветствовал я их.

— Добрый, друг Георгий! — ответили они.

Вилане путали «друг» и «товарищ», но мне эта ошибка нравилась. Друг звучало более тепло, чем товарищ.

— Как добрались?

— Потеряли несколько человек. Но в общем — сносно.

— Где Астрис?

— Она со стражниками и казаками поехала в Ратбар. Там они передохнут и потом направятся в Элестию.

— Плохо, очень плохо, — нам надо было что-то срочно решать со связью. Вестовых организовать, а еще лучше систему семафоров от дола до дола выстроить. Дорого, долго и накладно, зато такое нововведение позволит избежать ситуаций подобной этой, — как вы устроились?

— Заселились, но доллнесса нас уже начала проклинать, — ответил мне казак.

— Почему⁈ — неужели к старушке вернулся разум.

— Она переживает, что нас настигнет голод. И она, в общем-то, не зря беспокоится.

— Это горе, совсем не горе, — я кивнул на следующий за мной караван, — на первое время хватит, потом еще довезем из Ратбата и Отверна.

Наши запасы были скудны, а будут ли продавать еду в Отверне во время блокады — большой и открытый вопрос. Однако мои люди ни на секунду не должны были сомневаться, что мы выплывем из этой истории. И Давина не должна была колебаться. Надо срочно накормить и ее и народ.

— Давина в доме?

— Да, она оттуда не выходит.

— Отлично, — я пришпорил улака.

Казаки и караван последовали за мной. В отличии от первого раза мне не пришлось срывать глотку, пытаясь докричаться до доллнессы. Она, видимо, услышала топот копыт и вышла встречать нашу процессию сама.

— Здравствуйте! — я спрыгнул с улака, — видите, я держу свое слово!

— Еще люди⁈ — сознание Давины если и прояснилось, то не до конца, — я больше никого не приму! Уезжайте! И забирайте с собой всех остальных! Вы меня обманули! Набили дома в селении бесполезными бездельниками!

— Погодите-погодите, — я прошелся к телеге и взял с нее мешок. Потом вернулся к Давине, — вот, смотрите!

Я открыл мешок и показал его содержимое старушке. Та засунула туда свой нос. И учуяла нечто невероятно вкусное.

— Это… это колбаса?

— Да, копченная. А также сыры. И немного травяных приправ. У нас полные повозки с едой.

— И это мне⁈ — на глазах Давины выступили слезы.