— Какие люди выгодны нынешним судовладельцам? — втиснулся в мои невеселые воспоминания голос Саши.

— Нехорошие, — невпопад ответил я.

— Глупости. Работящие, ответственные, умные? Ничуть не бывало. Ис-пол-ни-тель-ны-е и без-от-вет-ны-е.

— Интересно тебя послушать, Александр! Прямо врачеватель людских душ!

— Надеюсь, ты мне не будешь возражать, что мы на судне полностью беззащитны! Только, пожалуйста, не надо вспоминать о профсоюзах. Захотят тебя убрать с судна — уберут без уведомления и, причем, за твой же счет. Что будешь делать, в суд побежишь?

— Зачем пустым делом нервы себе мотать? Сориентируюсь по обстановке, — мрачно произнес я.

Саша посмотрел на меня сквозь бутылочное стекло:

— Прошу развернуть ответ.

— Все зависит от того, какое из многообразия решений подобной проблемы таит в себе наибольшую выгоду. Например, если я уверен, что больше в этой компании мне работу не получить, то зачем же мне еще и тратиться на билет? Окончательный расчет со мной будет произведен перед покиданием судна. Моя подпись подтверждает получение денег. Беру листок и вижу, что с меня вычли за обратный путь. Скажем тысячу долларов. Это в среднем: может быть больше, может быть — меньше. Подпись ставить отказываюсь. У капитана есть два выхода: либо звонить в офис и жаловаться на мою неуступчивость, либо сказать: «Хорошо» и удалиться. Тогда я начинаю подозревать этого капитана в планировании подделки моей подписи и отказываюсь вообще сходить с судна. Мне терять нечего, закрываюсь в каюте, жду злобной полиции и алчного представителя профсоюза. Невыплата всех денег — уж поверь мне — по законодательству страны флага — преступление. Если я спокоен в своем решении, больше не связывать свою судьбу с этим судовладельцем, то легко получаю все лавы и под ненавидящие взгляды капитана улетаю домой.

Однако если крупная компания будет пытаться искать компромисс — это значит, что она все-таки заинтересована во мне. И я позднее смогу получить больше денег на другом судне, нежели сейчас одноразово. Вот и вся выгода.

— Логично. Но дай бог не оказываться в подобных ситуациях.

— Хороший тост! Мочи козлов!

Мы допивали пиво. Чайки теряли остатки сознания, чуя поживу, бабки — француженки нарезали уже второй круг мимо нас, дождь превратился в водяную пыль.

— За всю свою более десятилетнюю карьеру тебе довелось встретить всего двух идиотов на должности старших механиков. А можешь ли подсчитать, скольким капитанам на берегу ты бы не пожал руки, сдерживаясь, чтоб не плюнуть в наглую харю? — Саша, пытался закрыть эту тему, но пока не мог.

— Я могу пересчитать лишь тех, кто, на мой взгляд, более-менее нормальны. Не так их и много: человек пять. А в чем дело? — спросил я.

— Да просто процент ненормальности среди небожителей гораздо больше, нежели среди Вашего механического брата, — вздохнул старпом.

— Если так происходит, значит это кому-то выгодно, — пожал плечами я.

— Молодец! Правильно! — потряс пивной бутылкой старпом. — Судовладельцам проще всего назначать на руководство судов своих верных и преданных слуг, добиваясь к тому же, чтоб остальные члены экипажа были на положения рабов. Помнишь лозунг: «Рабы немы»? Попробуй что-нибудь сказать своему суперинтенданту, сразу же поймешь, кто ему в экипаже нужен.

— Саша, тебя часом с парохода не списывали? — поинтересовался я.

— И неоднократно, — вздохнул он.

— Ладно, думаю, хватит нам мусолить эту тему. Мир не изменить, а особенно морской. Работаем, пока работается, оставаясь собой.