А теперь я уходила от – наверняка – одного из самых трудных его клиентов.

– Он что то не то сказал? – внезапно спросил Тревор. – Или сделал?

Я покачала головой. Ему меня не обмануть. Я прекрасно знала, что ему все равно. Прежде чем попросить его о созвоне – а именно он настоял сделать это по видеосвязи, – я спросила себя, рассказывать ли ему о причине увольнения. На принятие решения ушло меньше секунды. Нет, ему не стоило знать.

– Я хочу жить своей жизнью, вот и все.

– Ты же знаешь, что он переживает из за возвращения в игру после операции. Если он резковат, это нормально. Не обращай внимания.

Нормально? У каждого свои представления о том, что считать «нормальным» при общении с профессиональными спортсменами, особенно с такими, как Эйден, который жил и дышал спортом. Он был для него очень личным делом. Эйден играл не потому, что не знал, что еще делать со своей жизнью, и не потому, что хотел заработать денег. Возможно, я понимала это лучше, чем Тревор.

К тому же, если у кого то из нас и было больше опыта в обращении с Эйденом после разрыва ахиллова сухожилия, так это у меня. Я была непосредственным свидетелем. И я знала, каким он становится перед началом сборов, которые уже были на носу, только добавляя Эйдену стресса. Тревор работал на него дольше меня, но жил в Нью Йорке и приезжал всего пару раз в год. Эйден звонил ему от силы раз в месяц, ведь обычно я принимала на себя удар.

– Я уверена, найдутся сотни людей, которые будут счастливы работать на Эйдена. Ты легко найдешь мне замену. Все будет хорошо, – сказала я ему в утешение.

Есть ли в мире хотя бы тысяча человек, которые захотят работать на Эйдена? Конечно. И даже больше.

Будут ли у Тревора проблемы с поиском нового помощника для Эйдена? Нет. Проблема – найти того, кто готов терпеть сверхурочную работу и колючий характер Эйдена.

«Это трудная работа, – сказал мне Тревор во время собеседования. – Спортсмены привередливые. Терпеть их – это, по сути, часть рабочих обязанностей. Ты справишься?»

Тогда я вкалывала на трех работах и жила в крошечном доме с Дианой и Родриго. Иногда я не спала ночами, думая об огромном студенческом кредите, который висел на мне мертвым грузом. И я готова была на что угодно, лишь бы выбраться из этого положения, даже если это означало иметь дело с кем то, кто мог оказаться и не таким психом, каким его описывали.

Впрочем, Тревор не обманул – Эйден был не так плох, если разобраться, что́ его раздражает, – и хотя бы честно предупредил, с чем мне предстоит столкнуться.

Трудоголик и перфекционист, требовательный, капризный, высокомерный, недружелюбный, помешанный на чистоте босс.

Ничего сверхъестественного.

Эйдену Грейвсу требовался помощник, и мне повезло получить эту работу.

В тот момент у меня был план, из за которого я ужасно переживала, и студенческий кредит, от которого у меня сводило желудок. Я обдумала это со всех сторон и решила, что это мой лучший вариант – работать на Эйдена и одновременно заниматься собственным бизнесом и развивать его.

Остальное вам известно.

Тотальная экономия и работа по семьдесят часов в неделю принесли свои плоды. Я накопила достаточно, чтобы удержаться на плаву, если что то пойдет не так. И у меня были цели, к которым я шла. Именно эти цели и надежда поддерживали меня, когда что то не складывалось.

Так что даже в те дни, когда я представляла, как втыкаю Эйдену нож в спину из за его идиотских требований – например, перестирать постельное белье, которое слишком долго пролежало в машинке, – я покорно делала то, что от меня требовалось. Достаточно было вспомнить про студенческий кредит, чтобы вытерпеть что угодно.

До сих пор.

– Ты убиваешь меня, Ванесса. Черт, ты меня убиваешь, – простонал Тревор.