Он переоценил ее самообладание. Завтра кузина Мэрион намеревалась отправиться во Флоренцию. Значит, это было прощание. И она уже остро ощущала, как ей не хочется сказать «до свидания».

И снова ее внимание от происходящего отвлекла Флора.

— Да, мисс Херст, не забудьте про сережки! Мы не хотим, чтобы вас посадили в тюрьму. Но не беспокойтесь, мисс Херст, — звучал вслед Лавинии неугомонный голос — Если это случится, мы с папой спасем вас и увезем в Винтервуд. Винтервуд — наше самое любимое место во всем мире.

Глава третья

Кузина Мэрион сидела у себя в спальне на диване. Она все еще не сняла с себя большую шляпу из итальянской соломки и тонкую шелковую шаль. В руках она держала бриллиантовые сережки, и ее худое лицо было обезображено гневом.

— Значит, ты к тому же еще и воровка!

— Вы рылись в моих ящиках! — воскликнула Лавиния.

— А разве это так предосудительно после того, что ты сделала? — Она слегка встряхнула лежавшие у нее на ладонях сережки. — Я просто случайно нашла их. — Выдержав короткую паузу, она спросила, как бы продолжая обыкновенный разговор: — Что еще ты присвоила?

— Я ничего не присваивала, кузина Мэрион. Вчера вечером я всего лишь на время воспользовалась вашими серьгами и собиралась сегодня утром положить их на место. Я знаю, что так поступать не следовало, но, пожалуйста, попытайтесь понять. Мне так надоел мой невзрачный вид! — Она видела неумолимое лицо кузины и сознавала: от нее понимания не жди. Слегка пожав плечами, она фаталистически добавила: — Я и одно из ваших платьев надевала. Поскольку мне, по всей видимости, грозит самое суровое наказание, признаюсь и в этом. Семь бед — один ответ!

На мгновение кузина Мэрион забыла даже о своем гневе — она была шокирована.

— Как ты смеешь быть такой дерзкой?! Не зря мои друзья предостерегали меня, когда я сказала, что собираюсь помочь тебе. Они все говорили, что я пожалею об этом.

— Значит, ваши друзья оказались правы. Они будут в восторге. — Лавиния сдернула с себя соломенную шляпу и откинула волосы со своего разгоряченного лба. Она вдруг почувствовала сильнейшую усталость. — Я не украла ваши сережки и ваше платье, кузина Мэрион. Я просто взяла их поносить и получила от этого большое удовольствие, с ними ничего не случилось. И я не воровка.

Кузина Мэрион, как всякая глупая дама, тут же ухватилась за новое подозрение:

— И кого же ты очаровала? Ведь ты наверняка для того и брала мои вещи, чтобы кого-то очаровать. Думаю, напрасно было бы ждать от тебя, что ты не начнешь приглядывать себе мужчину.

Лавиния почувствовала, что каменеет.

— Кузина Мэрион, осторожнее выбирайте свои выражения.

— Я спрошу Джианетту. Не воображай, что эта девушка у тебя в кармане. Она мне скажет, с кем ты возвращалась домой — если только ты вообще вернулась домой до наступления утра. Теперь я верю всему, что о тебе говорили, верю, что ты больше всего ценишь поклонение и что сама готова гоняться за любым мужчиной!

Лавиния высоко вздернула подбородок. Слова звучали холодно и отчужденно:

— Кузина Мэрион, я ничего не сделала. Вся моя вина в том, что меня пожел... что я вызвала восхищение у мужчины, на чувства которого не ответила. То, что произошло, было просто несчастным случаем, как вам прекрасно известно. Это верно, что мы с Робином, быть может, жили слишком суетной жизнью, но мы не безнравственны. И мы не лжецы. — Лавиния выпрямилась во весь рост. — Вы с вашей мелочностью, завистью и любопытством внушаете мне жалость. Вы думаете, что можете узнать что-то о моей жизни, мучая меня расспросами? Я устала от вашего лицемерия.

— Лавиния!

— Вы лицемерны, кузина Мэрион.