– Мэнди! Это...

– Смотри! Существо! Оно...

Я выронил Тварь. Мои ладони были все мокрые. Мир ускользал от меня. Перо колобродило у меня в голове. Волшебный разноцветный образчик. Я практически дошел до искомого состояния. Оставалось совсем чуть‑чуть.

– Скриббл! – голос Мэнди вернул меня на землю. – Что с тобой?

– Мне оно нужно, Мэнди! Без подстав. Надо опять искать Себа.

– А вот и не надо искать. Он дал мне контакт. Сказал, что Икарус займется новой партией.

– Икарус?

– Икарус Уинг. Он – поставщик Себа. Знаешь его?

Никогда о таком не слышал.

– Мэнди, почему ты раньше мне не сказала?

– Я собиралась. Но копы... и потом все это... теневой коп... собака. Скриббл, я испугалась. Я... я извиняюсь...

Я посмотрел на нее – сальные из‑за дождя, огненно‑рыжие волосы прилипли к голове, на нижней губе остался след от запекшейся краски. Само собой, никакой особенной красоты в свете лестничного освещения не наблюдалось – лицо помято от напряжения транспортировки инопланетной плоти, – но мое сердце все равно распевало песню: песню любви, наверное. Одному богу известно, как долго я не пел.

– Как ты думаешь, с Себом все будет в порядке? – спросила она.

– Разыщи его, Мэнди. Спроси про Английский Вуду...

– Мне кажется, что он больше не сядет на кассу этого «Вирта на любой вкус».

– А ты не знаешь, где он живет?

– Нет. Он шифруется... Скрибб! – глаза Мэнди налились испугом.

– Что? Что случилось?

– Там! В углу!

Мы уже осилили первый пролет. У стены стоял старый буфет. На нем было написано: «Нет Ходу». Между буфетом и стеной лежала свернутая в спираль лента – фиолетово‑зеленая. Она зашевелилась. Абсолютно неожиданно.

– Это змея, – завизжала Мэнди. Черт! И тут же погасли все огни на лестнице.

Скотина домовладелец установил везде таймеры, чтобы свет горел строго определенное время. Следующий выключатель находился на расстоянии каких‑то двух футов вниз по лестнице. Но два фута – это неблизкий путь, когда в руках Тварь, вокруг кромешная тьма, да еще и змея снов караулит по близости.

– Без паники! – сказал я.

– Включай скорей этот ебаный свет!

– Замри!

Мэнди выронила Существо. Но я держал Его со своей стороны, и поэтому почувствовал ладонью рикошет от веса, когда студенистая масса шлепнулась об пол. Мэнди уже неслась к выключателю. Давай же, новенькая, врубай скорее! Я весь вспотел от страха, а Существо продолжало скользить у меня из рук. Свет зажегся, но не потому, что Мэнди достала до выключателя. Это женщина из 210‑ой вышла на шум и первой добралась до кнопки. И вот, что предстало ее взору: Мэнди, застывшая в двух дюймах от выключателя; я, с трудом удерживающий пульсирующий беспредел из щупальцев и склизи; фиолетово‑зеленая спираль, готовая молниеносно среагировать на ближайшую тень.

Я почувствовал острую боль в левой ноге, в том месте, куда меня уже кусали. Но это было давно, больше четырех лет назад. Тогда почему мне больно? Иной раз стервозная память играет с нами злые шутки.

Женщина таращилась на нас около двух секунд, а потом истошно завопила:

– Ааааааа!!!!!!!!!!!

Это был пронзительный всепоглощающий крик. Шум разлетелся по коридорам, угрожая привлечь внимание соседей.

Мэнди ударила ее.

До сих пор я ни разу не был свидетелем насилия в ее исполнении. Только представлял себе, как это будет выглядеть.

Женщина сразу заткнулась. Я вообразил, как большинство квартиросъемщиков подскочили в своих постелях от этого крика, а потом – от внезапной тишины.