— Абсолютно, — согласился выбранный ею индивид. Катя решила, что ему слегка за сорок, хотя выглядел он на все пятьдесят. Разве раньше милиционер позволил бы себе подобную расхлябанность? Сутулится, живот вываливается из-под ремня. Тем лучше. Такой тип вряд ли избалован вниманием дам. И Катя жалобно произнесла:

— Я ужасно перепугалась, но вы велели не уходить, поэтому я ждала.

— Прекрасно, девушка. Катя, да?

— Вы даже имя запомнили… — восхитилась Катя.

— Конечно. А я — Михаил Михайлович. Давайте без званий.

Катя кивнула. Тем более, звания у нее не было.

— А, вот он, труп! — обрадовался Михаил Михайлович. — Действительно тот самый Арт Тур?

Федор шагнул вперед, нагнулся к отцу, резко повернулся и бросился к ближайшим кустам, где его стошнило. Кате стало стыдно. Все-таки следовало предупредить семью! По крайней мере, удар не был бы столь неожиданным. Даже ее саму подташнивало, что уж говорить о близких убитого…

Похоже, проняло и Лайму.

— Он мертв? — изменившимся голосом уточнила она.

— Да, — ответил один из гостей (очевидно, милицейский врач).

— А две главы еще не дописаны! — в отчаянье вырвалось у Лаймы. — Черт, я говорила ему не запаздывать…

Она прикусила язык, да было уже поздно. Все уставились на безутешную вдову.

— У несчастного Артема, — своим обычным тоном произнесла она, — главным в жизни было искусство. То, что его лучшая книга осталась незавершенной, для него хуже смерти.

«Для тебя-то точно, — подумала Катя. — Все распланировано по дням — и такой облом».

— Вы здесь что-нибудь трогали? — обратился к Кате мужчина лет тридцати.

— Нет. Не знаю. Не помню.

— Так нет или да?

Катя действительно была не в силах припомнить и потому растерянно захлопала глазами в сторону Михаила Михайловича. Он в этом отношении казался более перспективным, чем молодой.

— Денис, не дави на девушку, она и без того в шоке. Катенька, я собираюсь лично курировать это дело, а вести его будет Денис Борисович. Если что, вы всегда можете обратиться ко мне.

— Правда? Спасибо вам, спасибо!

— Успокойтесь, Катенька, и припомните. Ох, какие холодные у вас ручки! Вот вы пришли сюда, и…

— Я вспомнила, — сказала Катя. — Благодаря вам я вспомнила. Я пришла и увидела, что Артем Андреевич лежит на скамейке. Я потрогала его… холодный, и на затылке рана. Потом я обошла беседку, нашла камень со следами крови. Я взяла его… Ой! — Катя и впрямь поняла, что сделала глупость, однако изобразила куда больше, чем чувствовала на самом деле. — Какая же я дурочка! Нельзя было брать его в руки, я стерла отпечатки пальцев, да? Простите меня, пожалуйста.

— Не забивайте свою головку чтением женских детективов, — посоветовал Михаил Михайлович. — Какие отпечатки на бугристом камне?

— А галстук на скамейке сложили вы? — с неодобрением вмешался Денис Борисович. Было видно, что хлопать на него глазами — напрасная трата времени. А ведь с ним тоже не мешало бы поладить. Начальник начальником, но непосредственный исполнитель не менее важен.

— Я сразу обратила внимание на сложенный галстук, — отрапортовала Катя. — Он так и лежал.

Снова мелькнула мысль, что какая-то мелочь в беседке изменилась, однако до конца додумать не удалось — помешала Лайма.

— А зачем вы вообще сюда пришли? — медленно и четко произнесла она.