|
Катя щелкнула мышью. Арт Тур найден вчера в саду у своей дачи, задушенный собственным галстуком. Как — задушенный? Катя лично видела, что ему размозжили булыжником голову. Совсем журналисты заврались! Хотя… оказывается, сперва бедного Турищева действительно стукнули по затылку камнем, однако не до смерти, а потом задушили. Очевидно, убийца не был уверен в результате и предпочел перестраховаться. Катя вспомнила аккуратно свернутый галстук, лежащий рядом с трупом, и ей стало жутковато. А через секунду — радостно. Ира-Эстрелла ни чем не виновата! Она могла сгоряча ударить, но снять с бесчувственного тела галстук, а потом, использовав, тщательно его сложить — нет, чушь. Тут импульсивностью не пахнет. Наверное, Ира пришла в беседку, когда Турищев был еще жив. Может, Осведомленный как раз хотел продемонстрировать Кате их свидание? Хотя не похоже, чтобы писатель решился встречаться с любовницей под боком у жены. Скорее так — Ира без предупреждения появилась сразу после убийцы, увидела труп и убежала, потеряв мобильник. Зрелище действительно было страшное — неподвижное тело с открытыми остекленевшими глазами. То есть… Катя вздрогнула… разве они не были закрыты?
Она сосредоточилась — и леденящий холод пронзил ее до костей. Труп закрыл глаза! Когда Катя обнаружила Турищева, они были открыты, это точно. А когда приехала милиция — уже закрыты. О боже, неужели он был жив? Может ли мертвый опустить веки? Жуткий вопрос… почти из «Вия». Надо ли сообщить о том, что вспомнила, Полухину? Наверное, надо, вдруг это позволит уточнить время смерти. К тому же не мешает восстановить дипломатические отношения. Мир всегда лучше войны — по крайней мере, для слабейшего. — Денис Борисович, — почтительно начала Катя. — Простите, что отвлекаю, но я вспомнила одну вещь. — Да? — тоном, начисто лишенным любезности, осведомился Полухин. Ох ты черт, до сих пор обижается! Зачем было спрашивать, есть ли у него проблемы с желудком? Мужчины стесняются подобных тем. — Я не знаю, важно ли это… — запинаясь, пробормотала Катя. — Мне так неловко… может, это ерунда… — Позвонили — говорите, чего мямлить, — снисходительно поторопил собеседник. Очень хорошо — его самооценка восстановилась. Теперь Катя больше не будет приводить его в смущение, скорее наоборот, вызывать приятное чувство собственного превосходства. — Когда я нашла Турищева, у него были открыты глаза, — уже нормальным тоном сообщила Катя. — А когда приехали вы — закрыты. — А в промежутке вы уходили из беседки к даче. Вы бы заметили, если б кто-нибудь в это время приблизился к телу? — Вряд ли. Нет, не заметила бы. А вы думаете… — Это все? — не дал задать вопроса милиционер. — Да, — уверенно соврала Катя, и он отключился. Но телефон молчал недолго. — Катюша! — непривычно сладко проворковал в трубку Жуков. — Нам надо поговорить. Это вполне совпадало с Катиными намерениями, но она предпочла удивиться: — О чем? — Это не телефонный разговор, — помолчав, объяснил Сергей Васильевич. — Я сейчас рядом с вашим домом… мне можно зайти? — Ладно, — милостиво разрешила Катя, про себя подумав: «Заходи-заходи, на ловца и зверь бежит!» Жуков нервно топтался в прихожей, ожидая тапочек (как же, разбежался!), а в комнате и вовсе присмирел. — Куда можно сесть? — спросил он, жалобно оглядываясь по сторонам. — Скиньте что-нибудь куда-нибудь, — предложила Катя и лично перебросила ворох тряпок с одного стула на другой. |
