Мы два раза имели дело с "наложниками" - так шутливо прозвали лиц с наложенной чужой личностью. Оба раза это были фокусы американцев. Они давно используют подобные технологии, применяли их для подготовки засылаемых в "банановые" республики наемных убийц, задачей которых было устранение политических лидеров и прочих заметных людей в зонах национальных интересов Штатов. Обычно эти затеи проваливались. Мозг человека не компьютер, он давал сбои. В последнее время янки шагнули далеко вперед. "Кауфмана" в Африке и "Шлимана" в Германии Шаман выпотрошил быстро и без особых забот. А ведь они были гордостью американцев, последним словом психологической науки... Тот, кто обрабатывал нашего пленника, пошел гораздо дальше...

- Курбин... Виктор... Из Фрунзе, - наконец выдавил пленник.

- Это настоящее имя, - выдохнул Шаман. Он осунулся за этот час, побледнел, кровь давно отлила от его лица. Ему было очень тяжело. Но он достиг своего.

- А не может быть еще одна подмененная личность? - спросил Горыныч.

- Может. В принципе. Но не в данном случае. Он действительно Курбин.

Шаман начал пласт за пластом вскрывать его прошлое. В измененном состоянии сознания человек может вспомнить все. Вплоть до того, сколько ступенек было на лестнице в Пушкинском музее, где он был последний раз десять лет назад...

Фрунзе, ныне Бишкек - столица Киргизии. Курбин жил там. И не одно поколение его предков жило там. Он вырос, закончил институт. Работал инженером на автобазе. Переживал с семьей гонения на русских. Выдержал. Остался в своем городе. До девяносто второго года. Дальше...

- Темнота, - поежился Курбин. - Холодно...

- Что в темноте?

- Я не знаю.

Последующие два года напрочь выпали из памяти Курбина. Точнее, не выпали из памяти человека не пропадает ничего. Просто воспоминания заблокированы так крепко, что вскрыть их Шаману не удавалось. Снова начал себя сознавать Курбин в конце девяносто четвертого. Он подробно описал взорванную сегодня базу боевиков, нескольких своих товарищей. Вспомнил акцию с Гурским - он сидел за рулем "скорой". Принимал участие еще в двух убийствах На кого работали боевики, зачем - он понятия не имел Мозги ему подчистили основательно. Зомби не зомби, но подчинение выработали полное, привили навыки пользования оружием, навыки рукопашного боя. Притом очень неплохие. До провала в черноту Курбин не умел ничего такого. Его формировали между девяносто вторым и девяносто четвертым. Кто? В каком учебном центре? Эх, если бы знать. Адресочек бы. Наведались бы туда. Или уронили случайно бомбу с пролетающего бомбардировщика. Но помощи тут от Курбина никакой. Ничего балбес не помнит. Удастся ли заставить вспомнить? На Шамана вся надежда. Сможет? Должен. Он же колдун. Давай, дорогой. Напрягись. И мы накроем их всех...

- Море... Сосны... Холодное море... Много сосен и море... Чернота, металлически шуршал Курбин.

- Кто в черноте? - спросил Шаман. - Вспомни. Он был для тебя всем. Кто он?

- Я не знаю. Боль. Слабость. Я боюсь... Не хочу!!! - Курбин выгнулся и застонал, потом расслабленно обмяк в кресле.

- Успокойся. Тебе хорошо. Тебе тепло... - Шаман вытер пот. - Очень сильная блокировка. Его надо как-то подтолкнуть.

- Покажи ему вот это, - я протянул Шаману две фотографии.

- Ты узнаешь этих людей? Смотри! Их не было в темноте?

Шаман прибавил света в настольной лампе и положил на стол фотографию начальника разведсектора Лукницкого.

- Нет.

На стол легла следующая фотография.

- А этот?

Курбин бросил лишь один взгляд на нее...

Инъекции, искусственное дыхание, электрошок. Курбина била дрожь, сердце выводило невероятный танец - то билось со скоростью автомата Калашникова, то замирало и проваливалось куда-то. Курбин извивался, и мы едва могли его держать. Наконец он замер. И ничто не в силах было возвратить его.