Ничего удивительного. Маньяк, когда-то убивший ее сестру, теперь чуть не лишил жизни ее дочь и внучку — и все из-за вмешательства Нины. По ее вине тень смерти вновь упала на Сото. Сколько же боли принесло родным возвращение Нины!

А только что вдруг пришло сообщение: Тереза пригласила Нину к себе, больше ничего не объясняя. Кент предложил пойти с ней, но она отказалась — сама все решит. Вряд ли едва знакомые люди поймут мотивы ее поступков. И все же Геррера надеялась, что ее хотя бы выслушают. Предстояли долгие извинения — собственно, за этим она и пришла.

Думая о многолетней разлуке с родными, Нина вспомнила: сегодня одиннадцатое марта, выбранный соцработниками день рождения. Теперь она знала, что родилась двадцать третьего февраля. Педиатр, вероятно, неправильно оценил ее возраст — сказались низкий вес и худоба. Увы, Нине еще долго предстояло голодать — как душой, так и телом. Жестокость взрослых нанесла ей глубокую рану, которую пока не удалось полностью исцелить. Геррера совсем не понимала, что такое жить в семье, и теперь была не в своей тарелке.

Готовясь к худшему, Нина собралась постучать, когда дверь распахнулась. На пороге стояла Тереза.

— Я тебя заметила через окно в гостиной. Чего стоишь? — удивленно спросила она. — Проходи!

Они последовали на кухню, заставленную тарелками с едой, как и в прошлый раз.

— Все ждут в саду. — Женщина махнула рукой на заднюю дверь во дворик. — Присоединяйся!

Нина заколебалась.

— Как дела у Селены?

— У них с малышкой все хорошо. — Тереза посветлела лицом. — Сходи посмотри сама.

Нина хотела сначала повиниться перед тетей, а потом уже встречаться с шумным семейством.

— Тереза, я хочу попросить прощения.

— За что?

— Из-за меня похитили вашу дочь. Клэй Фордж использовал ее, чтобы добраться до меня. Если б не я, с Селеной ничего не случилось бы.

— Не понимаю. — Тереза нахмурилась.

Если уж родным суждено рассердиться и прогнать ее, пусть узнают всю глубину ее вины.

Нина выпрямилась.

— Это я предложила выманить Форджа из укрытия. Я думала, что рискую только собой, но он меня перехитрил. План провалился — и почти стоил Селене и ее дочери жизни, — закончила Нина с пересохшим горлом. Ей не хватало решимости поднять глаза на тетю. — Хочу, чтобы вы знали все. И понимали, кто виноват.

Она развернулась к выходу.

Тереза приобняла ее теплой рукой:

— И куда это ты?

— Неужели не ясно? На Селену напали из-за меня!

— Ты поступила так, как считала правильным, — мягко успокоила ее Тереза. — Откуда тебе было знать, что случится? — Не разжимая объятия, она потянула Нину к двери в сад. — У нас праздник, посиди с нами!

— Не хочу мешать. — Геррера покачала головой.

Она была лишь незваной гостьей и не имела никакого права праздновать со всеми рождение нового члена семьи. Да, биологически она им родня, однако к ним не относится. Она чужая.

Тереза упорно потянула Нину за собой, и ей осталось только покориться. Едва распахнулись двери, ее ушей достиг оживленный разговор. По всему двору стояли столы для пикника, посреди сада виднелась беседка, увитая бумажными гирляндами. Собралось по меньшей мере пятьдесят человек, и все перевели глаза на Нину.

— Народ! — объявила Тереза; последние обрывки разговоров стихли. — Знакомьтесь, кто еще не успел, — это Нина Геррера, дочь Марии.