Мы находились рядом с гладким черным пирсом, выступающим из стены пещеры. Сама же пещера оказалась низкой и широкой, и, в какую сторону ни глянь, — везде висела голубая дымка. Здесь, в скале, была вырезана большая ниша фасадом из украшенных золотом колонн. За ними виднелось множество коридоров, убегающих в гору, и широкая лестница, поднимающаяся на вершину. Лестница освещалась голубым светом и вела плавной спиралью, проложенной в черном камне. На всем протяжении прохода, стены были украшены золотом. Подобную резьбу, можно встретить в вентиляционных сооружениях верхнего мира, но здесь она была более тонкая и красивая, повторяющая живые узоры каких-то неизвестных растений. Мы шли вверх, неся с собой Гектора — путем, явно очень знакомым Торвальду. Глянув на ступеньки, я заметил, что по ним часто ходили, их грани закруглились за долгое время. Что за народ вырезал эту крепость в сердце горы? И кто такие Поющие?

Вершина оказалась конической, и по мере того, как мы поднимались, лестница все больше приближалась к внешней стене, а вдалеке стал слышен рев водопада. Наконец, мы вышли на площадку, на которой оказалась еще одна ниша — небольшой альков, откуда виднелась река, текущая далеко внизу. Над потоком возвышалась черная скала, склон которой был направлен к нам — зеркальное отражение горы с другой стороны бурлящих вод. Над нами и вокруг нас росли террасы — Золотой Город Поющих.

Его образовывали тупоконечные золотые башни, уровень за уровнем окружая конус вершины. Гладкая внешняя стена поднималась от самой скалы, продолжаясь ступеньками, которые в действительности были широкими террасами, уменьшенными расстоянием, и заканчивалась небольшим золотым блоком, переходящим в незаостренную вершину. Гладкая золотая стена, уходящая в пропасть и исчезающая в светящейся дымке, поднимающейся к низко висящим облакам, которые цеплялись за вершину горы, оказалась усеянной окнами и балконами, выходящими в сторону реки и бездны. На террасах широких проходов между уровнями зданий росли деревья и цветы, благоухающим изобилием взбирающиеся по золотой резьбе внутренних стен. И, как нимб, над городом висел голубой свет, озаряющий все нежной лазурью. Что за странные люди эти Поющие, которые построили такой город на скале, и заставили деревья и растения цвести во вредном воздухе подземного мира?

Поднявшись выше, я услышал музыку, идущую сверху, музыку, похожую на звуки органа, глубокую и задумчивую, перемежающуюся веселым свистом и чистым звоном колокольчиков. Затем лестница внезапно закончилась, и я последовал за Торвальдом по высокому золотому помосту, неся на плече Гектора.

Моему взору открылся золотой амфитеатр, наполненный светом…светом, какого я никогда прежде не видел. Это был одновременно свет и дымка, все сразу, и не тем и не другим, светло-розовый, с редкими проблесками темно-розового и серебристыми мерцающими жилками. В громадной чаше амфитеатра, мерно пульсируя, стоял туман. По нему пробегали ниточки кораллового пламени, озорно поблескивая, скача по волнам розового света. Этот блеск заливал золотой храм розовым сиянием, ярче и нежнее, чем зеленый свет верхнего мира. Здесь не было липкого ползущего пара, влажного черного дыма, охватывающего отвращением разум и связывающего тело невидимыми веревками. Этот свет был свободный, чистый, красивый, насыщенный истинной жизнью, обостряющий чувства и очищающий сознание от опасной тьмы, скрытой в его уголках. И когда позади меня раздалась глубокая органная нота, и чаша света зарябила, отвечая тонкой трелью и волшебными звуками горна, чудесной скрипкой и чистым звоном колокольчиков, я понял, что передо мной Поющие, и подумал о том, что я скажу им, к кому пришел в поисках возмездия черным существам подземного мира.