Клеон, если ты начнешь сомневаться в своем решении, послушай меня. Следуй тому, что ты считаешь правильным.

И я увидел в Поющих красоту, хотя, благодаря существам из липкого пара, привык ненавидеть и бояться всех газообразных созданий. Но в жителях Золотого Города я нашел чистоту и легкость, которая меня успокоила, хотя они, должно быть, в целом походили на тех живущих в Алом Городе, поскольку жили и передвигаются подобным образом и, возможно, произошли от общего предка. Я подошел к краю помоста и положил Гектора в мерцающий поток света. Он медленно опустился в розовые глубины, где ниточки серебра собрались в блестящую сеть и мягко опутали Гектора, скрывая его от моих глаз. Торвальд взял меня за руку, я услышал его голос, и стал послушно опускаться в озеро света, плывя в безмолвную глубину. Слабость и утомление уставших мышц исчезли, принося покой и мягкую истому. Меня очистили от ужасов, которые я видел и ощущал, обновили пальцами света, нежно проходили сквозь мою голову. И, рядом с Торвальдом, я медленно поплыл туда, где ниточки розового пламени сливались, танцевали и жадно манили. Они окружили меня, возложили живую сеть света на мою голову, и через тело пробежал пульсирующий огонь чистой энергии, восстановивший силы и наполнивший жизнью, радостью и здоровьем, чего я не чувствовал многие годы. Это был альянс, который заключили боги с воинами Туле.

Нас положили на золотой помост, Торвальда и меня, в то время как из чаши света доносился печальный шепот чудесной музыки — печальной, словно просящий прощения. Из розоватого водоема к нашим ногам поднялся шар серебристых нитей. Он раскрылся, словно гигантский распустившийся бутон, и там, в люльке, уютно свернувшись калачиком, лежал Гектор. Гектор зашевелился и проснулся, но в его глазах я увидел совсем не то, что ожидал. Он был в сознании и обладал волей к жизни, но не в нашем мире. Он двигался, думал и чувствовал в ином измерении — измерении черных существ.

— О, Клеон, не отчаивайся. Прошло слишком много времени. Я боялся, что так и случится… я уже видел, что бывает с людьми после пламенного поцелуя Темных. Гектор живет, как и мы, но живет в их мире. Надежда еще есть, Клеон. Так уже случилось… однажды… и это применяется только в крайних случаях. Если получится, — он станет таким же, как прежде, но только одним из Поющих, и навсегда освободится от Темных. Думаю, — они попробуют. Они очень добры. И ты должен добровольно отдать его им.

Гектор поднялся на ноги и прошел мимо нас, словно во сне. За ним заструился поток розового света, окружая и поднимая нас. Теперь я увидел источник органных звуков, которым отвечали Поющие. Как огромный сапфир, ограненный и украшенный другими драгоценными камнями, но, тем не менее, из податливого голубого сияния, парил он — отец, правитель, бог Поющих. Над ним собирался розовый свет, образовывающий голубой нимб над лазурным пламенем, в середину которого нас принесли. Я дотронулся до сапфира, ощутил его теплоту и огромную жизненную силу с бесконечным пониманием, и в мою голову пришла мысль о том, что разрушил Гектор в Алом Городе — аналог голубого сияния черных созданий из пара, и во мне зародилось сочувствие к расе, утратившей своего бога.

Далеко внизу, на помосте, Гектор стоял, как мраморная статуя, обращенный лицом к голубому свету. В туман, окружавший Гектора, стал падать фонтан серебристого пламени, вырвавшийся из сапфирового шара, затем он превратился в светящийся дождь, который затопил моего соратника с ног до макушки. И тут меня обуяла тоска, сильное желание объединить мои жизненные силы с Поющими, излить их серебряным потоком на того, кто стоял внизу. Все плотнее и плотнее становился дождь жизни, падая на Гектора огромными волнами и полностью затапливая его. Затем Гектор стал подниматься над золотым полом, и, когда он приблизился, серебристый поток прекратился, и я увидел в глазах Гектора сущность Поющих. Вместе с розовой дымкой, Гектора вынесло из храма, а мы с Торвальдом остались в опустевшей чаше, наблюдая, как из золотого зала вытекает жизнь.