Когда глинистые тропки на откосах холмов просохли и перестали разъезжаться под ногами, молодой охотник действительно снова появился в доме Карады. На этот раз он спешил и сразу спросил, пойдет ли юноша с ним. Арен, уже порядком засидевшийся на одном месте, с радостью согласился. Сован с помощью Карады быстро собрал для него вещи и еду в дорогу, и юноша бодро зашагал за Роланом.

За ближними холмами потянулись поля и луговины, на которых среди темных сухих стеблей и жухлой травы яркими пятнами сверкали первые весенние цветы, но поля путники обошли стороной, углубившись по едва приметной тропинке в заросли на берегу притока речушки, протекавшей по долине. Вскоре тропка стала подниматься вверх и запетляла по склону высокого холма. В зарослях свистели и пищали мелкие пичужки, кто-то шуршал в сухой прошлогодней траве с уже начавшими пробиваться зелеными ростками. Когда запыхавшийся Арен наконец поднялся на вершину, где его поджидал Ролан, то с обрывистого выступа открылся потрясающий вид на долину и море с одной стороны и начавший покрываться листьями лес — с другой. Арен никогда раньше не видел леса. Распускающиеся листья разных цветов и оттенков, от светло-розового и золотистого до серебристого и изумрудно-зеленого, переливались на солнце под колышущими их порывами легкого ветерка. Все это казалось сказочной страной с неведомыми тайнами и ощущением, что здесь может произойти даже самое невероятное. Юноша застыл на месте, дыхание перехватило, он чуть не заплакал. Сейчас совсем не хотелось бросаться с обрыва, о чем он мечтал прошедшей осенью. Охотник стоял в стороне и не торопил своего спутника.

Потом они еще долго шли по холмам то вверх, то вниз, иногда переходя по поваленным деревьям болотистые низинки и мелкие ручейки. Везде кипела жизнь, весенний воздух пьянил. Иногда Ролан невзначай останавливался, чтобы дать передышку юноше, не привыкшему к долгой ходьбе. Но все же когда они наконец добрались до хижины охотника, проделав около пяти миль, не считая спусков и подъемов, все мышцы на ногах Арена гудели, и он со стоном опустился на траву. Ролан не стал его беспокоить и сразу вошел в дом, откуда вскоре вышел с миловидной сероглазой девушкой лет восемнадцати-двадцати.

— Познакомься! Это моя сестра Альна. А это Арен, о котором я тебе говорил, — кивнул Ролан на юношу, обращаясь уже к сестре.

Немного смущенная девушка улыбнулась и слегка присела. Арен тоже встал, стараясь не морщиться, и поклонился.

— Пойдемте в дом! — сказала Альна. — Я сейчас подогрею еду, вы, наверно, устали с дороги.

Арен не заметил, как Ролан усмехнулся, отвернувшись в сторону, фраза сестры была рассчитана явно не на него, потому что Альна знала, что брат привык порой преодолевать в день до тридцати миль.

Уже на второй день Ролан отправился на охоту, оставив сестру с Ареном дома. Первое время молодые люди немного стеснялись друг друга, а потом привыкли. Оказалось, что Альна в свободное время любит вышивать. Вышивки девушки чем-то тронули душу Арена. На первый взгляд на них были простые пейзажи, но они были выполнены так, что в каждом жили тайна и сказка — именно то, что юноша почувствовал, впервые оказавшись в этих местах.

Ролан не задерживался дома подолгу. Нередко, переночевав, он снова уходил в лес. Постепенно, увидев, что сестра и Арен хорошо поладили друг с другом, он стал уходить на более длительное время. Вот тогда выяснилось, что Альна любит еще и петь, она почему-то сильно стеснялась делать это при ком-то, даже при собственном брате.

За прошедшее время Арен немного освоился и стал иногда бродить по лесу невдалеке от жилища. Однажды, вернувшись раньше намеченного времени, юноша сначала услышал доносящуюся из дома негромкую мелодию под аккомпанемент какого-то струнного инструмента, а войдя в комнату, заметил, как смущенная Альна что-то прячет в шкаф.