Пусто и тихо, словно в брошенном доме.

Вовка в страхе оглянулся на сундук и замер.

Потому как «прадедушкина» сокровищница выросла в объёме, заслонив собою окно.

«Я заснул, я точно заснул», – Вовка невольно поёжился. Но ведь действительно, не могут же взаправду вещи увеличиваться просто так, сами по себе? А если это не по-настоящему, значит – сон… что же ещё?

Поразмыслив таким образом, Вовка успокоился. И даже чуточку перестал бояться.

Он спрыгнул с кровати и осторожно приблизился к таинственной громаде преобразившегося сундука.

А в сундуке теперь имелась дверца. Круглая, как иллюминатор, прямо под огромной скважиной. С большой золотой ручкой, поблёскивающей в полутьме. Мало того, дверца оказалась приоткрытой: на полу блестел тонкий полумесяц света, льющегося изнутри.

– Почему бы тебе не зайти?

Голос прозвучал зло и скрипуче.

– Хватит осторожничать, – продолжил голос. – Тебя же пригласили!

Вовка решил, что действительно, как-то неудобно отказываться и толкнул круглую дверцу.

За столом, накрытым красно-золотой скатертью, сидели крысы и пили чай.

Вовка от изумления осел на пол из ровных досок, похожих на корабельную палубу.

– Давно у нас не было гостей, – сказала самая большая крыса и с присвистом отхлебнула из чашки.

– Давненько, – поддакнула другая и тоже придвинула себе чашку.

– Ещё один пленник у старого сундука, – произнесла третья.

– Почему это пленник? – испугался Вовка, оглянулся и тут же громко вскрикнул.

Двери не было! Лишь маленькие светильники в железных кольцах бросали отблески на ровную деревянную стену.

– Я хочу домой! – тоненько вскрикнул мальчик, обращаясь к крысам.

– Мы все хотим домой, – пожала плечами четвёртая и нервно взмахнула тонким упругим хвостом.

Вовка наконец приметил, что все крысы, а насчиталось их целых пять, были одеты в широкие тельняшки, как у матросов, а самая большая крыса имела ещё и бескозырку на голове.

– Выпей чаю с мёдом, поговорим, – сказала одна из крыс, сидевшая ближе всех, и хлопнула лапкой по столу рядом с собой.

Вовка присел на маленькую табуреточку и, неестественно выпрямившись, сложил руки на коленях.

Он нервничал. Пять пар блестящих глаз, не мигая, уставились на него.

– Итак, – подбодрила его самая большая крыса, – почему ты сюда попал?

Одна из крыс лапкой пододвинула мальчику пустую чашку с большими красными горошинами.

– Я увидел дверь и вошёл, – просто сказал Вовка, наблюдая, как чашка сама по себе начинает наполняться густой и ароматной жидкостью.

– Нет, – большая крыса покачала головой. – Я сказала не «как», а «почему» ты сюда попал. Ты увидел дверь, потому что сделал что-то непростительное. Ужасное! Неправильное.

Сердце у Вовки замерло.

– Я ничего плохого не сделал, – пробормотал мальчик и покраснел.

– В самом деле?

– Да! Ничего ужасного, – с вызовом ответил Вовка.

– Он безнадёжен, – вздохнула одна из крыс, и остальные согласно закивали.

Вовка от стыда готов был сквозь землю провалиться.

– Погодите, – остановила их самая большая крыса и, сдвинув на одно ухо бескозырку, отчего вид у неё стал разудало-залихватский, вновь обратилась к мальчику:

– Если ты не вспомнишь, из-за чего попал сюда, то навсегда останешься с нами.