— Погоди-ка, — сказал Арху, отворачиваясь от ворот и глядя на Урруаха с некоторым подозрением, — ты что, хочешь сказать, что целый вид — Народ — был создан таким, чтобы мы могли обслуживать ворота?

— Может быть, не только для этого. Но не находишь ли ты довольно странным, что мы в совершенстве приспособлены управлять струнами и что мы от природы способны их видеть, в отличие от всех других видов?

— Ящеры тоже могут их видеть.

— Это совсем недавнее изменение, — устало сказала Рхиоу. Способность динозавров видеть гиперструны была лишь одним из многих «недавних изменений», которые кошкам приходилось медленно переваривать. — Сейчас это не имеет значения. Раньше видеть гиперструны не мог ни один другой вид. А теперь берись-ка за дело, пока ворота не отключились опять.

— Хорошо, — ответил Арху и начал перечислять основные положения: — Группа один — для управления фазой. — Он зацепил когтем струну, о которой говорил, и по матрице пробежал золотой всполох. — Группа два… — Урруах внимательно слушал, готовый тут же исправить ошибку. Через некоторое время Арху наклонился вперед, чтобы взять в зубы гиперструну, которую уже не мог удержать лапой.

— Скажи спасибо, что сейчас тебе ни о чем другом не нужно думать, — сказал Урруах. — Когда мы перейдем на следующий уровень сложности, голова у тебя начнет болеть сильнее, чем когда я наказываю тебя за грубость. Впрочем, и это тоже не отменяется. И не думай, будто я не слышу твоих мыслей. Ты полагаешь, что законы науки нарушаются, я ведь не ослышался? Сейчас гиперструны у тебя и в лапах, и в зубах, а мысль течет по ним, как вода; отчасти для этого они и были созданы. Ты лучше побеспокойся о том, чтобы правильно описать движение Земли в пространстве и задать координаты той точки, в которую хочешь совершить переход. Ты должен синхронизировать фазы, пока ворота открыты. Вот этого большинство магов делать не умеют. Локус совершает сложное движение по спирали, но не настолько сложное, чтобы хорошо обученный кот не мог за ним уследить. Ну-ка посмотрим, что у тебя получится.

Рхиоу сидела и с изумлением слушала, как небрежно Урруах говорит об управлении силами, которые, если Арху выпустит их на свободу, могут сорвать весь Грэндсентрал с его пронизанной туннелями подземной части и зашвырнуть в стратосферу так же легко, как кошка подкидывает в воздух только что пойманную крысу. Впрочем, таков был стиль Урруаха, и подобное обучение, казалось, шло Арху на пользу. Типичные замашки кота, — подумала Рхиоу и не позволила своим усах шевельнуться в улыбке: неблагоразумно показывать Урруаху, что он ее забавляет. — У котов все всегда только и сводится к обмену ударами и покусанным ушам. Что ж, ладно: раз это срабатывает…

Сеть гиперструн, образующих ворота, внезапно ярко вспыхнула и растворилась в пространстве. Кошки увидели улицу, залитую золотыми лучами, пробивающимися сквозь зеленую листву, людей, спешащих по вымощенному черными и белыми плитами тротуару; внезапно из-за угла с громким звоном вынырнуло нечто огромное, бело-синее, и ринулось прямо в открытые ворота.

Глаза Арху полезли на лоб. Он с воплем опрокинулся на спину, выпустив все гиперструны из лап и пасти. Тут же все, что было видно сквозь ворота, исчезло, и радужное переплетение струн вернулось на место с гудением, напоминающим гитарный аккорд: в них резонировала энергия, державшая ворота открытыми.

Арху лежал на покрывающей асфальт гари и тяжело дышал.

— Что я… Я ведь не…

Рхиоу зевнула.

— Это был трамвай.