Смех, долетевший из тьмы, был оглушительным.

Рхиоу выпрямилась, хотя ее била дрожь.

— Прекраснейшая и падшая, — сказала она, — мы тебя приветствуем и вызываем на бой, сейчас и всегда! — Это была формула, которой требовал протокол: не полагалось быть грубыми с Одинокой Силой, независимо от того, последует ли битва. — Скажи, чего ты хочешь, но берегись: мы выполняем волю Прародительницы, и за вмешательство в ее дела ты поплатишься!

Неожиданно раздался растерянный и сердитый голос Фрио:

— Эй, погоди-ка! Ты не можешь разговаривать с Аухлой, как будто… как будто она…

— Я говорил тебе, что так случится, — прорычал Арху. — Ты все еще в потемках, Фрио, все еще не видишь, что происходит у тебя под носом. Ты уже давно ничего не замечаешь, и теперь твоя очередь вести себя прилично. Заткнись и не мешай тем, кто способен видеть!

Фрио растерянно умолк. Снова раздался смех.

— Я вмешиваюсь во все, во что пожелаю, — сказала Саррахх, Одинокая Сила, захватившая безвольное тело Аухлы, — и поплатятся те, кто мне мешает. Вы лишили меня давно желанной тьмы и холода, который должен был окутать планету столетие назад. Что ж, прекрасно: таков был ваш выбор. Вместо этого тьма наступит сейчас.

Непроницаемая чернота, казалось, стала приближаться к обеим командам, медленно и с предвкушением. Сама тьма по сравнению с этой кошмарной чернотой выглядела менее темной. В глубине того, что приближалось, пылало пламя, не дающее света; там сосредоточились все ночи, когда-либо опускавшиеся на Лондон, но ни в одной из них не сияли звезды. Дым Великого Пожара, миазмы чумы, пронизанный взрывами Второй мировой войны смрад, щиплющий глаза густой серый дым горящих соломенных крыш древних поселений у переправы через Темзу… Но больше всего наступающая чернота напомнила Рхиоу о вздымающемся ввысь грибообразном облаке атомного взрыва, и она подумала о том, что в ее время вокруг Лондона по-прежнему размещены ракеты с ядерными боеголовками. Считалось, что они хорошо охраняются, но когда на них наступает сама Одинокая Сила, о какой безопасности можно говорить?

Черная фигура медленно приближалась. Она имела кошачью форму; да, это была сама Саррахх, повелительница неукротимого пламени, полная ярости, стремящаяся уничтожить обе команды. А они были совершенно не готовы…

Какой уж там вызов… — подумала Рхиоу. — Что теперь будет?

По крайней мере магический свет разгорелся немного ярче. Близость Одинокой Силы подавляла любую магию, кроме ее собственной, но вновь обретенная сила Сиффхи еще не обрела устоявшуюся форму, и Саррахх не удавалось с ней справиться. Сиффха питала Арху энергией, и он не давал огоньку угаснуть. Рхиоу взглянула на Хаффа и сказала:

— Сейчас или никогда, родич. Сделай все, что сможешь.

Хафф тоже посмотрел на Рхиоу и сделал шаг вперед.

— Аухла, — воскликнул он, — я никогда не желал ее! Ты меня слышишь! Мне она не нужна! Мне нужна только ты! Напрасно ты это затеяла… Изгони из своего сердца Саррахх, иначе все, над чем мы работали, пойдет прахом!

Рхиоу отчаянно пыталась использовать одно заклинание за другим, но все было бесполезно: она была бессильна, любая созданная ею структура тут же распадалась. А Саррахх приближалась, чудовищная фигура кошки нависала над ними, огромная, как дом; с каждой секундой она становилась все больше, заполняла все вокруг смертоносным черным пламенем.

— «Над чем мы работали»? — снова раздался издевательский голос. — Все это было ни к чему. Когда все кончится, когда ворота будут уничтожены, ни над чем больше работать не придется. Мы сможем жить в покое и удовольствиях.

Хафф сделал глубокий вдох.