Что я наступила ей именно на хвост, стало понятно, потому что кремовая красавица, злобно покосившись на меня, уселась на ковре в несколько неэстетичной позе, растопырив задние лапы, и принялась нервно вылизывать розовым язычком свой пушистый хвост с темно-коричневым кончиком.

Я перевела дыхание и нервно рассмеялась. Надо же чего навоображала! Даже не думала, что я такая трусиха!

Сердце все еще билось как сумасшедшее.

- Мы обе пострадали, - обратилась я к кошке, - согласна, я наступила тебе на хвост, это очень неприятно и унизительно, но и ты меня здорово напугала! Согласись, неприлично так подкрадываться к незнакомым людям в кромешной тьме!

Кошка посмотрела на меня с нескрываемым презрением. В ее взгляде можно было прочитать все, что она обо мне думает: во-первых, незнакомым людям нечего вламываться по ночам в чужие квартиры, во-вторых, она-то у себя дома и может делать здесь все, что захочет, и в-третьих, не так уж и темно было в прихожей, а если некоторые так плохо видят в сумерках, то им, этим некоторым, нечего обижаться!

Я вспомнила, что бедное животное еще не знает, что только что лишилось хозяина, и хотела было приласкать кису.., но она так злобно зашипела и так выразительно оскалила при этом мелкие, но очень острые зубы, что я воздержалась от несвоевременного проявления приятельских чувств.

Вместо этого я решила, не тратя времени попусту, заняться тем, ради чего я сюда пришла, - осмотром квартиры Антона Скородумова.

Я открыла одну из четырех дверей и оказалась в аккуратной, красиво обставленной спальне.

Здесь было очень уютно, прибрано; на полу лежал пушистый светлый ковер, цвет которого явно подбирали к цвету кошачьего меха; на стенах висело несколько акварелей в узких белых рамах; в общем, очень славно, но постоянного женского присутствия в этой комнате не ощущалось. То есть я, конечно, не хочу сказать, что в этой спальне не бывали женщины - покойный Антон был очень хорош собой и наверняка избалован женским вниманием, но ни одна женщина не чувствовала себя здесь хозяйкой, не расставляла на тумбочке свою косметику и мелкие дамские аксессуары...

Я откатила зеркальную дверцу шкафа-купе, и мое первое впечатление подтвердилось. В шкафу висели только мужские вещи - отличные пиджаки и костюмы знаменитых французских и итальянских фирм, лежали стопки английских рубашек, коробки с хорошей дорогой обувью, шелковые галстуки ручной работы, ремни из кожи крокодила и питона...

Да, покойный любил и умел одеваться.

И никаких женских вещей.

Что ж, в этом есть хотя бы тот плюс, что я могу спокойно продолжать осмотр квартиры, не опасаясь внезапного возвращения хозяйки.

Точнее, хозяйка уже была тут - она стояла на пороге спальни, очень неодобрительно наблюдая за моими действиями, пуша усы и нервно поводя кончиком хвоста.

- Прости, дорогая, - повернулась я к ней, - тебе придется еще немного потерпеть мое присутствие!

Закрывая шкаф, я подумала, что станет после моего ухода с этой избалованной экзотической красавицей. Хозяин убит, близких людей, которые взяли бы на себя заботу о кошке, у него может и не быть... Скорее всего, ее ожидает невеселая судьба: выгонят ее на улицу, и примкнет она к бесчисленному множеству грязных и полуголодных бездомных кошек! Долго ей в таких условиях не протянуть...

Не найдя в спальне ничего интересного, я перешла в следующую комнату.

Это был кабинет хозяина.

"Здесь тоже, вопреки моим ожиданиям, царил удивительный порядок. Это шло вразрез с моими убеждениями. Мне всегда казалось, что мужчины от природы устроены так, чтобы создавать вокруг себя грязь и беспорядок, и бороться с ними совершенно бесполезно. Каждый раз, когда Генка менял носки или рубашку, грязное белье он швырял в совершенно непредсказуемых местах - то на стол рядом с компьютером, то на тумбочку в прихожей.., компьютерные дискеты я находила то на кухонном столе, то в ванной комнате.