И дальше она разразилась такой матерной тирадой, что мы с Лушей встали на месте как каменные столбы. Хозяйка посмотрела на нас сквозь очки диким взором, потом опомнилась и улыбнулась.

- А.., а зачем же вы тогда нас в квартиру впустили? - Луша с трудом вышла из столбняка. - И все же кем он вам приходится - родственником?

- Мне он - бывший муж, - коротко ответила дама, - а вам кто?

- Тут такое дело... - забормотала Луша. - Он мою племянницу соблазнил... Отдыхала девушка в Сочи...

Я ткнула ее кулаком в бок - что за Сочи? Я же абсолютно незагорелая, кто поверит про Сочи?

- Отдыхала в Сочи, - упрямо бубнила Луша, - познакомилась там с неким Сыроенковым из Петербурга... Склонил ее к сожительству... Паспорт он ей показал, а прописку она не разглядела... Бросил вот, а она оказалась беременная... Хоть бы денег оставил...

Я на всякий случай скроила тупую физиономию, но и то сомневалась, что Валентина Семеновна поверит Лушиному вранью. Но, как выяснилось позже, Валентина была так зла на своего бывшего мужа, что семена упали на благодатную почву.

- Вы нам не верите? - внезапно вскрикнула Луша.

- Да что вы, - улыбнулась хозяйка, - про этого (снова матерное слово) я во все поверю!

Не подумайте, что я ханжа и никогда в жизни не слыхала матерных слов. Когда у Генки сгорел жесткий диск, в доме стоял такой отборный мат, что даже соседи через стенку услыхали. В данной же ситуации поражало несоответствие интеллигентной внешности хозяйки с употребляемыми ею выражениями.

- Да вы проходите, проходите, - засуетилась Валентина Семеновна, - чайку вот выпьем, девушке, может, нехорошо.

- Куда уж как нехорошо, - скорбно согласилась Луша.

Я подумала, не перегнула ли она палку. Слава богу, что у меня с этим делом все в порядке, а то и накаркать можно неприятности-то...

За чаем выяснилось много интересного.

Валентина Семеновна была женщина очень приличная, и с детства ее тянуло к научной работе. Она закончила Технологический институт, поступила в аспирантуру. Жила она с родителями в коммунальной квартире на Пушкинской улице, в самом центре города, до Невского рукой подать. Родители очень гордились Валечкиными успехами в учебе, но, сами понимаете, когда все в одной комнате, некуда привести молодого человека. Валечка была девушка домашняя и никуда не ходила, кроме института и библиотеки. В ученых занятиях время текло быстро. Валечка защитила диссертацию, успешно работала на кафедре и помаленьку подбирала материал для докторской. Родители стали прихварывать, и о личной жизни думать Валечке было некогда. Потом родители как-то сразу умерли в один год, и она вся окунулась в докторскую диссертацию. Ее называли уже Валентиной Семеновной. Тридцатилетний рубеж был перейден, а личная жизнь все никак не устраивалась.

И вот однажды, поехав отдыхать в Сочи - тут хозяйка взглянула на меня с сочувствием, - Валентина Семеновна познакомилась там с очень приятным молодым человеком - Мишей Сыроенковым.

В этом месте хозяйка остановилась, отхлебнула одним глотком полчашки остывшего чаю и снова разразилась длиннющей матерной тирадой по поводу самого Сыроенкова, а также по поводу тех дур, которые не переводятся и которых учить бесполезно.

В то время, однако, Валечка была моложе на одиннадцать лет и не имела никакого опыта общения с мужчинами. Миша привлек ее вежливостью и воспитанностью. Он умел говорить комплименты и даже вспоминал к случаю в разговоре пару-тройку стихотворных строчек.

Валечка очень любила классическую поэзию, полюбила она и Мишу, тем более что претендент на ее руку был пока в единственном числе. А Миша сразу же предложил ей жениться, и это говорило, несомненно, в его пользу. Валечка представила, что сказала бы ее покойная мама: у молодого человека самые серьезные намерения... Словом, она вышла за него замуж и прописала в свою комнату на Пушкинской улице.

В квартире на Пушкинской было всего две комнаты, но огромных.