А слушки о «настоящих целителях» циркулировали все успешнее: с кухонь — в очереди и институтские курилки, а далее — везде. «А вы знаете, она всех старцев из политбюро лечила… Просто они это от народа скрывают…» «А на самом деле он использует методы филиппинских хирургов — ну, знаете, операции без скальпеля и без наркоза! Да, они рак умеют лечить на любой стадии!.. Только от нас это скрывают!»

Слухи были разными, а припев — одинаковым. Ведь до чего ж обидно, когда от тебя, честного трудяги, какие-то гады «наверху» что-то скрывают! И если бы военные тайны — еще куда ни шло. Но вещи, которые помогут просто сохранять здоровье или победить неизлечимую болезнь!

А потом грянул Чернобыль — и над наукой стало можно издеваться как угодно! Вот тут и повылезли изо всех щелей сектанты, потомственные колдуны и специалисты по заряжаниям воды. Для них настало золотое время. Для их дирижеров из С.В.А. — тоже.

Ну, а теперь дошло до «инкарнации Христа» и оживителя мертвых. Что ж, посмотрим, сумеет ли он оживить сам себя, когда жареный петух возьмет да и клюнет мерзавца куда следует!

Человек захлопнул досье. Что ж, к этому он начал готовиться очень долго — с тех пор, как узнал, что Склепов наконец-то решил почтить Петербург своими лекциями и семинарами. Что ж, придется посидеть на этом собрании — игра того стоит.

…Он вышел из дома, не торопясь подошел к своей машине, открыл дверцу, уселся за руль. Потом не торопясь закурил сигарету, — просто для того, чтобы собраться с духом. Предстоящее убийство его нисколько не страшило, но охотничьим азартом нужно было управлять. На то он и оборотень, в конце-то концов — а оборотень должен обладать не только инстинктами, но и разумом.

Наконец, полностью совладав с собой, он включил зажигание.

Автомобиль неспешно двинулся по направлению к центру, к Лиговке. Охота на жирную крысу, прикормленную С.В.А., началась.

Почему-то Петр Григорьевич Склепов нервничал с самого утра. Причина казалась ему совершенно неясной.

Вроде бы, все было договорено. Вроде бы, схема действий давным-давно отработана и в провинциальных городах, и даже в первопрестольной. И полный зал гарантирован, хотя особой рекламы решено не давать.

Может, все это связано с его коммерческим партнером, которого, как он выяснил, убили здесь, в Петербурге. Убили совершенно по-дурацки — какой-то бомж швырнул бутылку с кислотой. И случилось это, что характерно, в самом центре города, неподалеку от шикарной гостиницы.

Бомжа, конечно, не нашли. Вроде бы удалось выяснить, что кислота оказалась какой-то странной. Почему-то это больше всего тревожило Петра Григорьевича.

К тому же, теперь сорвалось одно очень выгодное и необходимое предприятие. Ведь заработать деньги на этих самых «бессмертниках» — дело нехитрое, нужно их выгодно вложить. Для этого существовал серьезный механизм. И теперь, из-за глупой и случайно гибели представителя фонда механизм дал сбой. К счастью, очень небольшой сбой.

Пугало Петра Григорьевича и другое. Питер — город недоверчивый. Москва не верит только слезам. Петербург не верит без проверки ничему. Правда, времена изменились, теперь и здесь много тех, кого Петр Григорьевич и верхушка его организации называли между собой «мясом». Но все же в зале могли оказаться и противники. Поэтому приходилось особенно хорошо поработать и над домашними заготовками, и над имиджем.

Склепов надолго задумался, что ему следует надеть. Обычно он выходил на сцену в строгом деловом костюме, но здесь, опять же, этот номер мог не прокатить. Может быть, остановиться на темном свитере и джинсах?

Поиграть, так сказать, в демократизм? Хотя, нет, и это — неверный ход.