— Тебе виднее, — рассудительно сказала она. — Но будет невежливо отказаться от лошади, ведь мисс Хейнс так старалась ее раздобыть.

Через пять минут, сидя на лошади, Мирабелла уже была готова взять назад свой отказ от предложения Вита. Ехать было неудобно. Вит вел кобылу крайне медленно и осторожно, но раненая лодыжка, подскакивая, все равно причиняла ей боль. Она хотела завязать разговор, чтобы отвлечься, но оставила эту затею, вынужденная стиснуть зубы.

Когда они оказались в поместье, Вит снял ее с лошади и внес в дом, а она была уже не в силах возражать. Любой из дюжины слуг, вместе с леди Тарстон ждавших их возвращения, мог справиться с этим, но Вит и слушать их не захотел.

— Которая из гостевых комнат не занята? — спросил он, обращаясь ко всем.

— Сюда. — Леди Тарстон повела их по коридору, спокойно отдавая указания на ходу. — Нам понадобится чай, приготовленный по вашему особому рецепту, миссис Хенсон, и еще дрова для камина, Лиззи. Моя племянница и дочь уже вернулись с прогулки? Хилкокс, узнай, будь добр. Думаю, пора будить герцога и герцогиню Рокфорт. Он не может заставить ее спать вечно.

Мирабелла изобразила на лице подобие улыбки.

— Разве ты не отнесешь меня в мою комнату Вит?

Они оба знали, что ее спальня находится в фамильном крыле, на другом конце дома и к тому же на втором этаже.

— Отнесу, когда доктор…

— Мне не нужен доктор, Вит, — отрезала она. — Не надо нести меня в мою комнату. Я просто дразню тебя.

— Надо или нет, дразнишь ты или нет, будет тебе и врач, и твоя спальня, — сообщил он, переступив порог комнаты для гостей.

Она не стала спорить. Ей не дали такой возможности. Как только он бережно положил ее на кровать, леди Тарстон, миссис Хенсон и несколько кудахчущих служанок сразу же выпроводили его за дверь.

— Благодарю, ваша светлость. Дальше мы сами справимся.

— Я не сомневаюсь в этом, миссис Хенсон, но…

— Негоже вам быть здесь, пока мы будем осматривать ее раны, ваша светлость.

— Я их уже видел, Лиззи. Я хочу, чтобы доктор…

— Это всего лишь вывихнутая лодыжка.

— Все равно…

— Вон! — прикрикнула леди Тарстон, подкрепив приказ резким толчком, после которого Вит оказался за дверью.

Когда его прогнали из комнаты, Вит немного постоял в коридоре, испепеляя дверь сердитым взглядом, и ушел.

Он не собирался мерить шагами холл, словно какой-то влюбленный юнец, в надежде услышать хотя бы обрывки новостей.

Он направился в свой кабинет, чтобы угоститься доброй порцией бренди.

Возможно, даже двумя порциями.

Может, он вообще не станет наливать бренди в бокал, а выпьет прямо из бутылки. Все, что угодно, лишь бы стереть из памяти истекающую кровью Мирабеллу у подножия крутого холма.

Вит вспомнил, как сжалось от боли сердце в груди, как паника эхом отозвалась в нем, когда он увидел, что ее нет. Облегчение, испытанное им после того, как он нашел ее в сознании и относительно невредимую, было почти невыносимым. Как и желание обнять ее, убаюкивать, целовать и ласкать, пока гримаса боли не исчезнет с ее лица.

Это была, как решил Вит, совершенно естественная реакции на женские страдания. И, поборов панику и сделав все от него зависящее, Вит не видел смысла больше рассуждать об этом.

Нельзя сказать, что его это смутило. В том-то и дело: ведь то, что произошло потом, когда первый страх за нее прошел и он взял ее на руки, смутило его куда сильнее. От Мирабеллы веяло нежностью и теплом. Она прижалась к его груди и обняла за шею. От нее пахло землей и розами.

И в третий раз за прошедшие два дня Вит почувствовал к Мирабелле то, что мужчина чувствует к женщине.