В.В. замолчал. А Митя думал, что не так уж он хорош, как расписывает В.В., и совсем не все так правильно делает… Но говорить об этом, естественно, не стал. Прошли времена эмоциональных порывов и откровений.

А В.В. как будто о чем-то раздумывал: сказать или не стоит… Он тоже не был на грани откровенности.

Наконец решился: — Я вам скажу одну вещь… Для вашей пользы дела, но не для, так сказать, употребления, я понятно излагаю? — спросил он.

Митя кивнул.

— Считаю, что вы все должны знать. У вас есть недоброжелатель, и очень весомый.

Митя сжался: вот оно! Он шкурой ощущал нечто подобное! Это Г.Г., ясно как день! Он невзлюбил его с тех давних пор.

— И если бы не он, вы бы сюда не возвращались… Сразу, из Москвы… — В.В. не сказал, куда, а так — это опять как бы ваш отпуск, а потом обычное возвращение. Но на самое короткое время. Для чего это? Я не окончательно понимаю, — В.В. как-то криво улыбнулся, — начальству виднее. Заканчивайте московские дела, и!.. Дай вам Бог!

Митя был растроган таким теплым отношением, он уже точно знал и чувствовал, что оно не из-за тестя, а из-за него самого, и это было так приятно.

«Заканчивайте московские дела…»

Именно это Митя и сделает.

Он ступил на московскую землю с трапа самолета спокойным, не желающим никаких аффектаций и резких движений. На руках он держал Терри, который куксился, как обычно, сзади шла Нэля с Чучей.

Тесть прислал за ними машину, и они с ветерком промчались по мокрой дождливой Москве и оттого какой-то обновленной и вроде бы малознакомой. Митя постепенно отвык от нее.

Когда же они вошли в пропыленную квартиру (у тестя была теперь своя личная квартира), Нэля не смогла не выплеснуть свою сакраментальную фразу:

— Ой, как я соскучилась по своей квартирке!

А Терри вдруг зарыдал и уткнулся Мите в плечо: чего-то испугался?..

Полдня они распаковывались, Нэля прибирала, а Митя ходил гулять с Терри и Чучей. Никому не хотелось звонить, никого не жаждалось увидеть. Покой. Тишина.

Почему-то всю ночь Митя не спал. Звенели поздние трамваи, вспыхивало ядовитой голубизной небо за окном, и квартира откликалась на все эти звуки какими-то своими вздохами и шевелениями.

Она вроде бы не замечала, что приехали хозяева. Мите стало не по себе, и он взглянул на спящую рядом Нэлю.

Она лежала, подвернув руку под голову, ладонью назад, — так она всегда спала, — и лицо ее было тихо и спокойно. Наверное, ей-то снятся хорошие сны! позавидовал Митя, а сам ворочался с боку на бок. Он встал, подошел к окну, закурил и стал смотреть на улицу, на редких, припозднившихся прохожих, бегущих под проливным дождем. И вдруг понял, что надо приглашать гостей. Чтобы они здесь побыли, нажили человечий дух, накурили, наговорили, надвигались, — и тогда квартира снова станет обитаемой, а не такой таящей что-то лично свое, незнаемое людьми…

Гости и их состав заняли Митины мысли, и вдруг он ощутил, что спала эта странная пелена отчужденности и тревоги, и он захотел спать.