— В общем, то же самое. Немного поплакала. Самое главное, сказала она, заключается в том, что мне она не нужна. То есть я в ней не нуждаюсь по-настоящему. Понимаешь? А женщине необходимо, чтобы в ней нуждались. Вот суть разговора.

— Ну а ты что?

— Ну, я сообщил ей, что она разбивает мое бедное сердце и полностью лишает меня веры в себя. Что я, разумеется, закончу свои дни в каком-нибудь монастыре. Что никогда больше не осмелюсь подойти ни к одной женщине, смогу разве что симулировать обморок у тюремных ворот в Холлоувее, в надежде, что кто-нибудь из женщин-полицейских попытается по-хорошему вернуть меня к жизни. — Помолчав, вздохнул и прищурился, глядя на солнце. — Только подумай, ведь все это произошло в Масе. Они старались как-то помочь друг другу…

— Точно. Самое смешное, что я сама просила ее держаться поближе к Стиву. Опереться на него — для его же пользы, понимаешь?

— А я говорил Колльеру, чтобы он больше был с Дайной.

— Ну, ясно.

Они замолчали. Но это молчание не было натянутым или неловким. Наконец Модести сказала:

— У меня в Панаме назначено одно свидание. Возможно, я съезжу туда, но позже. В это время года там слишком жарко. — Она взглянула на Вилли. — А у тебя есть какие-нибудь планы?

— Ничего определенного. — Он задумался. — Может, открыть антикварный магазин? Вот о чем я сейчас подумываю.

Модести покачала головой, улыбнулась.

— В антикварные магазины заглядывает слишком много красоток. С ними у тебя опять будут одни неприятности.

— Действительно. — Он опять задумался. — Тогда мы можем отправиться в Сахару и выкопать сокровища. Если передать их государству, думаю, мы наверняка станем пожизненными пэрами Англии.

— Прекрасная мысль. — В глазах Модести плясали искорки смеха. — Но лучше мы все-таки займемся этим в другой раз, Вилли. — Она затушила сигарету. — А как они выглядели? Помню, ты сказал, что должен ненадолго уехать, чтобы закопать их, но я была так слаба, что не могла даже взглянуть на эти ящики перед твоим отъездом. Да и не хотела, честно говоря.

— В тот момент они и меня не очень интересовали. Я открыл только один ящик. Зрелище было впечатляющее. — Гарвин порылся в карманах. — Ты как раз напомнила мне. Ты ведь заплатила восемь тысяч фунтов Скиту Лоури. Твои расходы должны быть возмещены.

Вилли протянул руку. На его ладони лежали два огромных рубина необыкновенной, ошеломляющей красоты.

— О Боже… — У Модести перехватило дыхание. Она долго любовалась ими, не произнося ни слова.

— Это все, что я прихватил с собой. Примерно одна трехсотая часть Гарамантских сокровищ. Для оплаты расходов.

Наконец Модести взглянула на него.

— Но я уже возместила свои расходы.

— В самом деле?

— Да. Видишь ли, я продала все акции компаний Пристайна за два дня до его смерти. На пятьдесят тысяч. А после известия о его гибели они упали в цене на двадцать пять процентов. В общем, я рассчиталась со Скитом и выплатила налоги, но и после этого не осталась в проигрыше.

Гарвин молча смотрел на нее. Внезапно он расхохотался.

— Прекрасно! Значит, рубинами платить не будем. Что же мы с ними сделаем?

Модести вернула их ему.

— Вставим их в кольца для салфеток и подарим Дайне и Стиву на свадьбу.

— Хорошо. — Вилли небрежно бросил драгоценности в карман. — Ну а у тебя есть какие-нибудь планы. Принцесса?

— Множество, — уверенно ответила она.