|
Женщину зарезали в электричке, у машиниста в кабине. – Машинист, что ли? – Да в задней, в задней кабине! – в сердцах крикнула Аникина. – Говорят тебе! Я думала, не переживу. В обморок упала! – Ангелина Степановна смотрела на своего кавалера так, будто он и был главным виновником происшедшего. – Как стояла, так и свалилась. – Н-да, – протянул дед Григорий, – надо же… Ну да ты баба крепкая. – И Сучков ласково шлепнул подругу по тому месту, где под мешковатой оранжевой безрукавкой располагался таз. – Пойдем примем успокоительное. – Что, Гришка, разбогател? – заметила Зина. – Для любимой женщины ничего не жаль! – изрек дед Григорий и увел Ангелину Степановну из буфета. – Я тоже кой-чего нашел, – подмигивая сожительнице, сказал Сучков. – Сумка. Хорошая, новая. А в ней кошелек с десяткой и паспорт. – Надо бы сходить по адресу, – смекнула Аникина, на глазах оправляясь от пережитого ужаса. – Вот и я о том, – хмыкнул в бороду дед Григорий. – То-то обрадуется растеряха. Наука ей будет. – Так вознаграждение должна дать, – деловито заметила Аникина. – Как без вознаграждения, – развел руками Сучков. – Сколько просить-то, вот в чем вопрос. – А это мы у ментов пойдем спросим. Узнаем, какой штраф за это полагается. Накинем за доставку. Все по-честному. – Дело говоришь, – кивнул Григорий. – Только вот еще что. Лучше бы позвонить сначала. Мол, нашли ваш документик. Сначала договориться, как и что. А то придешь и получишь одно «большое спасибо». – Обратно к ментам идти. – Аникина притворно вздохнула. – Я ж оттудова. Битых два часа держали. – Так ты теперь им лучшая подруга. Тебе и карты в руки. Сладкая парочка пересекла небольшую площадь, отделявшую здание вокзала от отделения милиции. Аникина решительным жестом толкнула тяжелую дверь. – Че, все-таки решила сдаться? – приветствовал ее дежурный Селезнев. Он раскраснелся еще больше и был очень весел. – Давай, бабка, колись – ты девку порешила. Небось из ревности. Твой бородатый на нее глаз положил! – А ну тебя! – радостно откликнулась Аникина. – Ну а чего тогда явилась? По мне, что ли, соскучилась? – А вот чего. – Ангелина Степановна подошла поближе к стеклянной перегородке, делавшей Селезнева похожим на хищную аквариумную рыбину. – Мне телефончик один надо узнать. Племяннице хочу позвонить. А как назло, номер забыла. Адрес помню, а номер вылетел из головы. Может, узнаешь по своим каналам? – Не положено. – Селезнев расплылся в улыбке. Эти слова звучали для него красивым музыкальным аккордом. – Ну что ты, в самом деле! – Аникина делала вид, что не понимает того, что просит капитана совершить служебное нарушение. – К тебе как к человеку… Отблагодарим, как полагается. Это ж для тебя минутное дело! Последние слова смутили решительность капитана Селезнева. – Да тише ты, разоралась! Какой там, говоришь, адрес у твоей племянницы? – Фурштатская, двадцать четыре, пятнадцать, – быстро проговорила Ангелина Степановна. – Посидите тут, – строго сказал капитан Селезнев и начал крутить телефонный диск. Дверь дежурки открылась. Привели задержанную – цветущую кавказскую женщину лет тридцати с небольшим. Селезнев только махнул рукой, мол, занят. Закончил разговор, что-то записал и только потом строго спросил: – У вас? – Да вот гражданка без документов. |
