|
Тоже мне, дамский мастер. Лучше бы сегодня Власенко & наряде был. Последние слова Селезнев произносил, открывая дверь, ведущую в заднюю кабину. Он сделал было . шаг вперед, осекся и только бессильно выругался сквозь зубы. Полищук, вошедший вслед за ним, через минуту уже травил на рельсы, едва успев выскочить из вагона на улицу. – Дела, японский бог, – пробормотал Селезнев. Он был опытным оперативником и не раз выезжал на место преступления. Навидался и «поплавков», и «подснежников». Но тут он увидел такое, от чего даже у него кровь остановилась в жилах. Задняя кабина машиниста напоминала скотобойню и средневековую пыточную камеру одновременно. Все было залито успевшей почернеть кровью. А на грязном полу, прямо под ногами, в клочьях перемазанной кровью одежды лежало изуродованное, искромсанное тело. Селезнев тихо закрыл дверь кабины и спустился вниз. – Ваша фамилия, гражданка? – спросил он у Ангелины Степановны. – Аникина, – ответила та. – Вот что, Аникина. Пойдете со мной, вы должны дать показания. Полищук, останешься здесь до приезда оперативно-следственной бригады. – А может… – взмолился Славик. – Никаких «может». Я тебе сказал – ты в милицию пришел работать, а не в салон дамским мастером. Так что выполняй! Капитан повернулся и быстрым шагом пошел в отделение. За ним семенила Ангелина Степановна, бормоча под нос: «Тут без пол-литра не разберешься». Сто граммов действительно сейчас бы не помешали. – Летят две бабы-яги, одна наша, вторая американская. Наша как обычно: ступа, метла. А заморская шушера летит сама собой. Наша спрашивает: «Ты что, реактивный двигатель поставила?» А американка: «Деревня ты, совсем от жизни отстала. У меня прокладки с крылышками». – Ну, Санька, у тебя что ни день новый анекдот. Ты их что, сам сочиняешь? – Спасибо за комплимент, Витюша, – рассмеялся Саня. – Если бы я мог каждый день сочинять по анекдоту, разве я бы сейчас ехал с вами? Я бы на сцене выступал, как Жванецкий с Петросяном. Кстати, мы сейчас куда? – Транспортники вызвали. Убийство… – Что-нибудь известно? – Нет. В электричке женщину задушили и расчленили, я так понял… Виктор замолчал, а Санька только покачал головой. От веселости не осталось и следа. Через некоторое время он спросил: – Садист? – Кто его знает… Когда бригада оказалась на месте преступления, разговоры смолкли. Все происходило быстро и без лишних слов. Задняя кабина машиниста была тщательно сфотографирована, все детали описаны. Понятых привели особых – с железными нервами. Затем настала очередь криминалиста Виктора Дикуши и судмедэксперта Александра Попова. – Да, – мрачно сказал Виктор, осматривая останки. – Кто-то решил поиграть с нами в головоломку «Сложи человека». Санька молча присел на корточки перед тем, что было когда-то головой живого человека, и поднял с лица спутанные пряди волос. – Так, – медленно сказал он, – смерть наступила в результате потери крови из поврежденной аорты. Загрызли, другими словами. А расчленяли труп уже после смерти. Ей, по крайней мере, было все равно. Гуманизм, черт побери! Виктор Дикуша орудовал кисточкой и рыжевато-желтым порошком. – Вот что значит «профи», – Назидательно говорил бледному Славе Полищуку капитан Селезнев, – никто из них и глазом не моргнул. И ведь все люди, у всех нервы. А ты блевать сразу… – Запах-то такой… – пробормотал бледный Славик. |
