Ливви повернулась к ней.

— А почему не сегодня? Сегодня тоже будут горячие парни. Зачем ждать?

Моника похлопала ее по руке.

— Эй, кажется, сегодня в твоей школе был выпускной? Я вроде бы видела симпатичных мальчиков в синих мантиях.

Ливви злобно сверкнула на нее глазами.

— Зачем этого касаться?

Моника попятилась назад.

— Ой. Я ничего не имела в виду. Просто спросила.

— Какое мне дело до хренова выпускного?! — рявкнула Ливви. Она сама удивлялась своей ярость. На Монику ли она злилась — или из-за чего-то другого? — Чихать я на него хотела. Уж поверьте.

— Ладно-ладно. — Моника подняла обе руки, будто запрашивая перемирия.

— Я свой выпуск уже прошла, — заявила Ливви, все еще досадуя. — Я стала той, кем хотела быть. — Она встала. — Эй, пожалуй, сегодня я справлю собственный выпускной. Устрою собственный выпускной вечер.

— Мы все его устроим! — сказала Моника, облизываясь.

Сьюзи смотрела в окно. Казалось, она находится в собственном мире.

— А знаете, — сказала она, наконец, повернувшись к ним, — чем красивее парень, тем питательнее его кровь.

— Ничего подобного, — возразила Моника. — Это предрассудки.

— Это доказанный факт, — сказала Сьюзи, поигрывая прядью длинных волос.

— Кем доказанный? — осведомилась Ливви.

— Мною, — ухмыльнулась Сьюзи. — Поверьте моему слову. У горячих парней и кровь горячее.

Моника уставилась на нее.

— Не врешь?

— Не вру.

Ливви вздохнула.

— Это такой восторг, когда кровь свежая и горячая. Ну то есть… ощущать ее на губах, а потом и на языке. Как она течет вниз по горлу… А потом всегда такое дикое чувство. Как будто я лечу… будто взлетаю из своего тела прямо в открытый космос.

— А мне всегда становится так тепло, — сказала Сьюзи, и взгляд ее стал мечтательным. Она вздохнула. — Как дитя, счастливое, беззаботное. Но потом опять начинается голод. Так скоро… она снова приходит, эта гложущая… нестерпимая потребность.

— Давайте не нагнетать, — возмутилась Ливви. — У меня сегодня выпускной вечер, не забыли? — Она встала. — Как я выгляжу?

Короткие блестящие волосы убраны назад, матовый блеск для губ, веки покрыты легкими голубыми тенями, короткий розовый топик и белые джинсы с заниженной талией, демонстрирующие как можно больше оголенного тела, по три серьги в каждом ухе, в правой ноздре мерцает булавка с драгоценным камушком.

Она прошлась взад-вперед по комнате, словно модель. Моника и Сьюзи заахали от восхищения.

— Ух! Люблю я ночь! — заявила Ливви. — Сегодня ночью я счастлива! — Тут она заметила, что Сьюзи смотрит куда-то мимо нее. — Эй, в чем дело?

Она обернулась — и увидела возле пустого дверного проема жирную бурую мышь-полевку, взиравшую на них черными блестящими бусинками глаз.

Сьюзи соскользнула со стула и грациозно присела на корточки, не сводя с мыши немигающих глаз.

— О нет. Ты этого не сделаешь, — сказала Ливви. — Она такая лапонька!

В мгновение ока Сьюзи метнулась вперед. Мышь взвизгнула, когда пальцы Сьюзи сомкнулись на ее покрытом короткой шерсткой тельце.

То был ее последний писк.