Главное, что маму возмущало, раздражало и никогда не могло примирить с моим мужем, это — отсутствие у него высшего образования. Артем — шофер. Простой шофер, как любила подчеркивать моя Галина Аркадьевна. Притом, что дочь, то есть я, окончила университет, и теперь работала редактором отдела художественной прозы в солидном издательстве!

— Что может быть общего между вами? — всегда заводила она одну и ту же песню. — Решетняк никогда не поймет и не оценит, что за женщина живет рядом с ним! Как вы общаетесь? О чем говорите? О том, какое масло лучше подходит для его машины? Или почем нынче колеса для "камаза"?

Отец робко пытался вступиться за Артема:

— Докаркаешься, разойдутся они!

Он, несмотря ни на что, продолжал идеализировать свою жену, в полной уверенности, что на самом деле мать вовсе не желала, чтобы наша семья распалась, а просто ворчала по привычке и мне всего лишь не надо было обращать на это внимание. Что на самом деле она всем желала добра. Самое лучшее поэтому, делать вид, что её слушаешь, но поступать по своему. Так, как всю жизнь поступал он.

— Ну и пусть расходятся! — говорила мать вполне серьезно. — За Белочкой вон Юрий Сергеевич ухаживает! Недавно он разошелся с женой. Избаловаться ещё не успел…

— Ты же говорила, что хороших мужей жены не бросают! — ехидно напоминал отец; очевидно, ему все же хотелось вырваться из-под материной жесткой руки, настоять на своем мнении, показать себя главой семьи, наконец, но ничего у него не получалось. Только и оставалось ему, что вот так, между прочим, её поддевать…

Мать растерялась, но только на мгновение.

— Юрочка — мы ведь знаем его с детства! — женился на женщине порочной, с дурными наклонностями. Немудрено, наша Белочка вышла замуж почти сразу после школы. Торопилась. Боялась в девках засидеться! Что ему оставалось? Схватил первую попавшуюся. С горя. Промаялся, сколько смог, да и ушел…

Мое имя Белла. С двумя "л", в отличие от лермонтовской Белы. Белла Дольская звалась я в школе. Что звучало, конечно, эффектней, чем Белла Решетняк.

— Мама, — спрашивала я, — ну почему ты меня так назвала?

— Белла — по-итальянски прекрасная, — мечтательно говорила она.

— А если бы я какой-нибудь крокодилкой уродилась? Представляешь, как бы дети надо мной смеялись!

— Но не уродилась же! — довольно смеялась мама. — Не в кого тебе уродиной быть, у тебя гены хорошие.

Имелась в виду, конечно, она сама.

Между прочим, Юра Кондратьев в роли мужа меня вовсе не привлекал, но в минуты, подобные сегодняшней, когда мне казалось, что мой брак с Артемом окончательно развалился, я мысленно давала себе слово приглядеться к нему получше.

Внешне Юра проигрывал моему мужу по всем статьям. В отличие от Артема — в прошлом морского пехотинца — Юрик никогда в армии не служил. Грудная клетка у него узковата, и при всем желании я не могла представить себя в его объятиях. Ко всему прочему, он ещё небольшого роста, а я уже привыкла ходить всюду с Решетняком и надевать туфли с каблуками любой высоты…

Простой шофер! Простым Артема никто назвать бы не смог. И среди шоферской братии таких, как он, раз, два, и обчелся. Он и высокий профессионал, и человек справедливый, и хороший товарищ…

Увлекшись разбирательством, я на некоторое время забыла о своей решимости порвать с Артемом. Чувство справедливости, по счастью, не сгорело в огне раздражения. Если бы не Артем, вряд ли у меня было это самое высшее образование…

Поженились мы с Решетняком, когда он только вернулся из армии, а я как раз закончила школу.