***

Ксения дверь не выбила, но, увидев подругу, очень обрадовалась:

– А я тебе звоню-звоню! У тебя нервы крепкие?

Как думаешь, покупать баксы сегодня или еще подождать? Алеша говорит – есть вероятность, что доллар еще упадет. Но тогда, скорей всего, баксов уже не купишь. Кто же их будет продавать? А у валютчиков есть шанс нарваться на фальшивые.

Таня молча открыла сумку и показала толстую пачку денег:

– Пошли, покончим с этим сегодня. Не могу больше думать о валюте, есть проблемы поважней.

Ксения выразительно взглянула на нее и присвистнула:

– Ну конечно. Кто о чем, а Танька о Стасе. Еще не успокоилась?

Таня замкнулась и не открывала рта, пока подруги в сопровождении Алеши не оказались на улице.

Следующие полчаса они провели в Алешиной машине, разъезжая от пункта к пункту. Закрыто было почти везде. Алеша выходил, неторопливо приближался к легко узнаваемым темным личностям и вел переговоры. Потом возвращался в машину и поливал матом все, включая жену.

– А шли бы вы все! – в сердцах говорил он, сворачивая на следующую улицу и высматривая вывеску обменного пункта. – Еще и за Таньку отвечай с ее деньжищами… Они продают только по пятнадцать рублей, сволочи!

Наконец, уже ближе к центру, им повезло. Они нашли открытый обменный пункт и совершенно официально совершили покупку долларов. Причем Ксения купила две тысячи, а Таня – четыре с половиной. Она поверила в это, только оказавшись снова в машине и пересчитав купюры.

– Кому война, а кому мать родна, – сообщила счастливая Ксения. – Леш, умная у тебя жена?

Тот что-то буркнул. Таня упрятала деньги поглубже в сумку и задумалась. Спекуляция была совершена. И уголовно не наказуема – ведь обмен совершался официально. Но у нее почему-то остался неприятный осадок, как будто она кого-то обманула и деньги в ее сумке чужие.

– Танька, ты что, корова, не рада? – Ксения еле сидела на месте, ее всю передергивало от возбуждения. – Давай съездим на «Динамо», приоденемся?

Алеша забурчал погромче. Из его ворчания Таня поняла, что он не одобряет затею жены потратить прибыль на тряпки. Денег и так мало, а что будет дальше, неизвестно.

– Только не надейся, что такие дела можно будет проворачивать каждый месяц, – зло закончил он. – Вот проведут какой-нибудь закон насчет свободного хождения валюты, тогда узнаешь. Повезло один раз – ну и заткнись! Ты еще всем соседям раззвонишь, я тебя знаю.

Ксения скорчила рожицу и снова повернулась к Тане:

– А свекрови ничего не давай, слышишь? Скажи, что тебе зубы надо вставлять, что-нибудь придумай. Они у тебя все вытянут. Больше не звонили?

Таня мотнула головой. Ни родители мужа, ни Славка больше ни разу не появились на ее горизонте. Это было странно и неприлично, но она уже не задумывалась над их поведением. Можно ли было ожидать чего-то другого? Раньше у нее было одно оправдание перед ними – любовь мужа. Теперь ее никто не любил и не защищал, и она всех раздражала, как нечто бесполезное, ненужное, лишнее.

– О чем ты думаешь? – Голос подруги звучал уже раздраженно.

– Что? – очнулась Таня.

– Я спрашиваю – тебя домой отвезти?

Таня поинтересовалась, где они находятся. Название улицы показалось ей знакомым. Она попыталась понять почему. И откуда она знает этот синий навес над магазином секонд-хэнда?

– Кстати, можно зайти к Валерке, – заметила Ксения.

Ну конечно! Таня убедилась, что была права.

В этом доме жил Валера – самый старый друг мужа.