– У вас в глазах огонек появился, – сказала гостья. – Значит, хорошо работается.

– Ой! Вера Алексеевна! Я вас вспоминаю буквально каждый день, – всплеснула руками Алиса.

– Надеюсь, незлым тихим словом? – улыбнулась гостья.

– Еще спрашиваете! – ответила улыбкой-эхом девушка. – Во-первых: жутко интересно. Я узнаю столько нового! Во-вторых: оказалось, что мы с Дарьей Николаевной знакомы! Я ходила к ней на подготовительные курсы в институте, представляете?

– Представляю.

– В-третьих: замечательная команда. Такие веселые, доброжелательные. Приняли меня очень хорошо, прямо как родную!

– Да что вы? А барышни, неужели не приревновали к своим мужчинам?

– Не без этого, конечно… Немножко рожицы построили. А потом сами стали мне помогать быстрее освоиться!

– Я рада за вас, Алиса. И работа нравится?

– Очень. Я даже не ожидала. Хоть и знала, что хочу работать, но в рекламе – не предполагала… Вот я всегда считала рекламную деятельность полной ерундой. Ведь она чем занимается? Втюхиванием. Кто-то создает ненужное, кто-то это ненужное оценивает, считает бюджеты. Кто-то распространяет информацию об этом ненужном. Кто-то это ненужное продвигает. Кто-то его непосредственно продает… Кто-то обслуживает инфраструктуру всего этого процесса.

– Да-да, понимаю, – кивнула Лученко, – и в конце процесса кто-то абсолютно зашоренный-забитый-переинформированный-запрограммированный это покупает и радуется некоторое время, несколько минут… Что касается рекламы, то не надо принимать жизнь, изображенную в телевизионных роликах и на плакатах, за настоящую. Так ведь? И верить, что реклама продает не товары, а душевное состояние, надежду на вечную молодость, на здоровье и прочие идеалы.

– Да… Знаете, как шутят эти ребята-рекламисты про свою профессию? Шутка со смыслом, вы поймете.

– Интересно!

– «И вот, наконец, у нее зеркально гладкие ноги благодаря современным чудо-эпиляторам, ослепительно белые зубы благодаря новейшим отбеливателям, бархатная кожа благодаря особой косметике, плоский живот благодаря массажным электропоясам, ни грамма целлюлита благодаря волшебным тренажерам, копна шелковистых волос еще большего объема благодаря уникальным шампуням с кондиционерами, идеальное здоровье благодаря заботливой фармацевтической промышленности – а счастья все нет».

Вера рассмеялась, замахала рукой и все никак не могла остановиться.

– Ой!.. Фу, ну и насмешили вы меня, Алиса. А ведь это, если вдуматься, чистая правда.

– Только Дарье Николаевне не рассказывайте, а то… – попросила Алиса.

Вера пообещала. Женщины посерьезнели.

– Ведь я все понимаю. И мне кажется, сейчас я уже не мечтательница. Вы, наверное, думаете, что и затеянное мною расследование – мечта?

– Не совсем. Я думаю, вы в принципе рады, что тот самый укол десять лет назад облегчил мамины мучения. Вам невыносимо было видеть ее и страдать вместе с ней. Но вы просто хотите знать правду. Чтобы никакой путаницы в той давней истории не осталось, никакого страха. Ради памяти отца. Ну и ради мужа вашего, чтобы доказать ему, что он неправ. Так?

– Это удивительно! Вы потрясающе точно высказываете мои желания… Неясные мне самой иногда.

– Ну, работа у меня такая, – улыбнулась Лученко. – Я хочу вас попросить, Алиса, показать мне вещи родителей. У вас же что-то осталось на память о них?

– Понимаю, вы хотите через предметы воссоздать то время. У меня есть кое-что, но не думаю, что это может хоть как-то помочь… И потом, каждый из нас за прошедшие десять лет осовременился, а вещи остались в прошлом.