— Нет, никого, — ответил Робер. — А мы с Георгом сторожили довольно долго.

— Где Георг?

— На часах со стороны гор.

— Слезай, Георг! — крикнул кавалер. — Все могут возвратиться в лагерь.

Надежда затеплилась в сердце Эвлогия. Он видел уже, как солдаты выходили из пещеры друг за другом. Когда последний вышел, Телемак де Сент-Беат спросил: не остался ли кто?

— Георг остался, — ответил чей-то голос.

— Ах, ленивец! — рассердился Телемак де Сент-Беат. — Ну же, скоро ли ты слезешь?

Эвлогий вышел, надвинув шляпу на лицо.

Кавалер Телемак де Сент-Беат был на середине моста, он оглянулся на мнимого солдата и воскликнул:

— Что вы, ослы, врете? Какой это Георг? Георг ниже на целую голову…

— Правда, это не Георг… Где же Георг?

Пораженный Эвлогий остолбенел, он не мог придумать, на что решиться, и стоял неподвижно. Приказание Телемака де Сент-Беата подойти к нему возвратило его самообладание. Схватив топор, он принялся рубить балки, державшие мост. Одна, перерубленная, свалилась в пропасть.

Телемак де Сент-Беат, не понимая, что это значит, хотел броситься на мнимого солдата, но Рауль не допустил и оттащил его с моста на скалу. Мост в ту же минуту обрушился. Шляпа упала с головы Эвлогия, и все узнали его грозное лицо.

— Это Каспар д'Эспиншаль! Это Каспар д'Эспиншаль! — крикнули солдаты и начали стрелять.

Но Эвлогий успел пригнуться, и потом одним прыжком очутился в своей пещере.

Телемак де Сент-Беат, Рауль и солдаты были поражены случившимся.

— Что делать! — утешал их Телемак де Сент-Беат. — Сегодня он ушел, но заверяю вас: завтра не уйдет!

Затем, обращаясь к Раулю, добавил:

— Надо выстроить новый мост. Более четверти часа Каспар д'Эспиншаль не удержится тогда в своей крепости.

К утру мост был положен. Но по нему можно было идти только по одному. Первым пошел плотник, строивший мост; на половине дороги его поразила чья-то пуля, и он упал.

XXV

Но кто же стрелял? Из пещеры нельзя было попасть; отверстие подземного входа оберегали. Пуля вылетела сверху, со скалы.

Подняв головы, все увидели карлика, махавшего мушкетом и, казалось, вызывавшего их на бой.

Двадцать ружей выстрелило в ребенка и, раненый, он покатился вниз.

Карлик пытался удержаться на скале, но не за что было ухватиться. Ужасный крик несчастного наполнил воздух; тело его раздирали острые камни. Он скатился до первой платформы, ударился о гранит и, издав еще более пронзительный вопль, покатился вниз, пока не упал на дно пропасти.

Он еще жил. Но тело с окровавленным лицом и выбитыми зубами внушало ужас. Только глаза горели огнем, как у молодого тигра.

— Миц! Милый Миц! — загремел голос из пещеры.

Умирающий ребенок услышал этот голос и начал биться в руках тех, которые его подняли.

— Миц! Я твой отец! — кричал Эвлогий.

— Ты мой отец! — шептал Миц. — Ну, тем лучше; я убил хоть одного твоего врага.

Маленькое тело скорчилось и снова вытянулось. Миц умер.

— И вы умрете! — крикнул Эвлогий, стреляя одному солдату прямо в лоб.

— Пли! Залпом, пли! — скомандовал Телемак де Сент-Беат. Но ружья не были заряжены.

Эвлогий стоял не укрываясь, крича своим врагам:

— Вы убили сына. Подлые! Идите убить отца. Я жду вас.

Рауль кинулся на него. Телемак де Сент-Беат последовал за Раулем, а солдаты, колеблясь, все же должны были перейти через мост за своими начальниками.

Эвлогий и Рауль схватились.