Но вовсе не это больше всего задело Менестрес, а то, что она увидела секундой позже. Рядом с троном, в серо-зеленом, расшитом золотом и серебром камзоле, опустившись на одно колено, стоял Антуан, приникнув губами к руке Немезис.

Менестрес ожидала нечто подобное, но ожидать и увидеть все собственными глазами оказалось двумя разными вещами. Горечь и боль полоснули по сердцу, но на лице ничего не отразилось. Она не могла сейчас позволить себе чувства.

Едва уловимый жест, и Антуан поднялся, встав по правую руку от Немезис. Ни один мускул не шевельнулся на его лице, а взгляд был абсолютно пустым, будто никого не было за этими серо-зелеными глазами. И все же он видел и осознавал все, что происходило вокруг, правда реагировал так, как этого хотела его госпожа. Вот в чем весь ужас. Менестрес нехотя перевела взгляд на ту, что на троне.

На губах Немезис играла злорадная усмешка. Чуть подавшись вперед, она торжествующе проговорила:

– Я знала, что ты придешь. Ты даже привела с собой своих птенчиков. А эти двое близнецов просто прелесть. Уж не подарок ли это мне? Они будут великолепно смотреться среди моих.

– И не надейся. Подобный дар встал бы тебе поперек горла, – голос Менестрес резал воздух подобно острому ножу.

– Как грубо! Я великодушна, и тоже могла бы сделать тебе подарок. Я вижу, тебе приглянулся мой новый вассал, мой будущий принц, – говоря это, она провела рукой по плечу Антуана. И один этот простой жест говорил о том, что между этими двумя было многое.

Но и теперь Менестрес сохраняла ледяное спокойствие. Она жила слишком долго, чтобы поддаться на такую явную провокацию. А Немезис не унималась:

– Но почему ты скрываешь от всех нас свое лицо? Неужели прошедшие века так сильно отразились на нем?

– Время не властно над нами! – гулко проговорила Менестрес.

В следующий миг плащ лежал черной лужей у ее ног. Причем никто не уловил момента, когда вампирша сняла его. Просто она была в нем, а потом раз – и без него. Тотчас по залу прокатился рокот изумления. Тут и впрямь было чему изумиться.

Алое, как кровь, шелковое платье охватывало стройный стан Менестрес и спускалось до самой земли. По бокам имелись разрезы практически до самой талии, перехваченной плотно прилегающим золотым поясом с россыпью рубинов и изумрудов. Спина до самой поясницы оставалась открытой. У шеи платье сдерживалось золотой нагрудной пластиной, более похожей на ожерелье, тоже украшенное рубинами и изумрудами, располагавшимися вокруг крупного изумруда, размером с кулак младенца. На запястье и предплечье у нее тоже были браслеты, украшенные теми же камнями. Волосы Менестрес оставила распущенными, и они мягким золотым водопадом окутывали ее фигуру, а ее лоб перехватывала изящная диадема. Вид у нее был не просто потрясающий, он был царственный, все вокруг будто померкло перед ней.

– Впечатляет, – натянуто улыбнулась Немезис. – Но неужели ты думаешь, что этого достаточно?

– Что ты хочешь? – пренебрежительно спросила Менестрес.

– Я хочу, чтобы ты склонилась предо мной, признала мое превосходство!

– Значит, ты и впрямь задумала занять мое место? – голос насквозь был пропитан иронией. – Ты забываешься! Может, ты и сидишь на троне, но королева я!

– Пока может быть. Но это легко исправить.

– Ты и впрямь глупа, если веришь в то, что говоришь, – сохраняя ледяное спокойствие, проговорила Менестрес. – Для того чтобы стать королевой вампиров мало сесть на трон и нацепить корону. Ты даже представить не можешь, что значит стать истинной королевой, и тебе этого никогда не добиться.