— А может, Гильгамер пишет любовные послания жене какой-нибудь важной шишки? — ухмыльнувшись, предположил Гален.

На мгновение Дрейн, казалось, обмер со страху, но тут же взял себя в руки и, вяло усмехнувшись, согласился:

— Все может быть.

Они взяли поднос с вином для Гильгамера, но на обратном пути были еще раз остановлены на мосту, правда уже другим стражником.

— А где мой кинжал? — поинтересовался Гален.

— Поищи в оружейной палате, — хмыкнул стражник, всем своим видом давая понять, что на месте юноши он не больно-то рассчитывал бы на такую удачу.

— Но он мне дорог, — запротестовал Гален, когда они с Дрейном уже миновали пост.

— Да получишь ты его обратно, — успокоил его Дрейн.

— Надеюсь, мне не придется во всем этом раскаяться. — Гален понял, что пришла пора подтвердить взятую им на себя роль. — А сколько нам заплатят?

— Зависит от того, в каком он окажется настроении, — ответил юный археолог. — Но в любом случае, не сомневайся, этого будет более чем достаточно. Сможешь, если тебе захочется, купить три кинжала сразу.

— Выходит, ты тут сколотил неплохой капиталец?

— Достаточный. — Дрейн насторожился.

— Тогда зачем тебе крутиться с Пейтоном и его компанией? — задал очевидный вопрос Гален.

— Потому что мне это нравится!

— Что ж, честный ответ. Я ведь не собираюсь тебя допрашивать.

Его слова возымели нужное действие: он действительно не собирался настраивать против себя своего самого полезного знакомого.

Вторая половина дня прошла не менее томительно — медленно и скучно. И вновь Галену поручили самую обыкновенную переписку бумаг, тогда как их рассортировка была доверена Дрейну.

— А можно и мне заняться сортировкой? — попросил он постельничего. — Если вам нужны хорошие результаты, то неплохо бы поручить мне что-нибудь посложней.

— Я сам решу, что тебе делать, — отмахнулся Гильгамер. — Так что давай переписывай.

В итоге под конец этого длинного-длинного дня голова у Галена разболелась, а руку начали сводить судороги. Гильгамер проверил сделанное, после чего рассеянно отослал подручных прочь, вручив напоследок по монете каждому.

— До завтра, — попрощался он. — Только не опаздывайте.

Юноши, поблагодарив, откланялись.

— Вот видишь, — гордо заявил Дрейн, когда они вышли наружу.

При свете лампы он рассмотрел полученную монету. Это был серебряный четвертак — и впрямь щедрое вознаграждение за один-единственный день.

— Недурно, — согласился Гален. — Ну, чем займемся теперь?

— Ты — чем хочешь, — безмятежно зевнул Дрейн. — А я пойду разыщу Бет. Что я тебе, нянька?

— Действительно.

— На ночлег можешь вернуться на конюшню, если не найдешь чего-нибудь поинтересней, — добавил Дрейн. — Увидимся утром.

— Что ж, не подкачай, — ухмыльнулся Гален. — И большое спасибо.

Дрейн кивнул, и юноши разошлись каждый своей дорогой.

Гален вернулся к себе на сеновал проверить, на месте ли его вещи, потом отправился в оружейную палату и уговорил тамошних стражников вернуть ему кинжал, поужинал на кухне и провел остаток вечера, шатаясь по двору, хотя и не заходил ни в одну из башен. Двор замка был настолько обширен, что он смог составить о нем лишь самое смутное впечатление; и все же ему стало ясно, что все самое важное сосредоточено в цитадели, все входы куда охранялись с особой тщательностью.