|
– Знаешь ли ты египетское письмо, царица? – спросила Кемма. – Здесь кое то имеет отношение к тебе. – Прочти, – отвечала Рима безучастно. Кемма внятно прочла приказ, чтобы смысл слов проник в сознание царицы. Выслушав, охваченная трепетом Рима прижалась к Кемме. – О, зачем явилась я в эту землю предателей? – простонала Рима. – Лучше б мне умереть! – Это и случится, если ты задержишься здесь, хотя бы ненадолго, царица, – с горечью сказала Кемма, – пока что мертвы предатели или некоторые из них; о проделках их расскажи Хаперра, нашему господину. Идем. Поспешим, в Фивах еще есть негодяи. Но Рима без чувств опустилась на пол. Кемма успела подхватить малютку и взглянула на Ру. – Так то лучше, – сказал великан, – царица теперь слова не скажет, и я просто понесу ее. Но что делать с мешком? Не лучше ли бросить его? Жизнь то подороже всех корон. – Нет, Ру, клади его мне на голову – так крестьянки таскают свою ношу. Я буду придерживать его левой рукой, а правой понесу ребенка. Нубиец помог Кемме, а затем легко поднял царицу – силы ему было не занимать. Так они спустились по лестнице, переступая через тела, и вышли из дворца. Их окутала ночь. К пальмам надо было идти по открытому пространству. Девочка тихо плакала; Кемма, кутая ее в свой плащ, старалась заглушить слабый голосок. Ноша тяжело давила голову, острые края драгоценностей, украшавших короны и скипетры, впились в лоб, но Кемма шла вперед. Оказавшись в тени пальм, на мгновение она задержала шаг, чтобы перевести дух, и оглянулась. Какие то люди – их было много – бежали к дверям царских покоев. – Не следовало нам медлить, – прошептал Ру. – Скорее вперед! Они двинулись дальше, но вот перед ними возникла разрушенная часовня. Кемма, шатаясь, подошла к ней и опустилась на колени: силы покинули ее. – Пока не придет помощь, останемся здесь, – сказал Ру. – Двух полуживых женщин я еще смог бы унести, и даже мешок на голове. Но девочка… Ведь это царевна Египта. Даже ценой чьей то смерти ее надо спасти. – Да, – еле выговорила Кемма. – Брось меня, спасай девочку. Возьми ее и мать и ступай к реке. Быть может, лодка уже там. – А может, и нет, – проворчал Ру, оглядываясь. Послышались шаги, из за пальмы появилась фигура Тау. – Вы пришли чуть раньше, госпожа Кемма, – сказал он. – Но, к счастью, я тоже, и даже попутный ветер с верховьев не задержался. По крайней мере вы трое тут. Но кто это с вами? – Тау пристально посмотрел на великана нубийца. – Тот, на кого можно положиться, – отвечал Ру, а если сомневаешься, проберись ко дворцу и взгляни на лестницу царских покоев. Если понадобится, человек этот сломает кости и тебе, как раб ломает прутья. – Этому я верю вполне, – согласился Тау, – но ломать кости или нет, решим после. Теперь же следуй за мною, и поскорей! Тау перебросил мешок через плечо и, поддерживая Кемму, направился к реке. У ступеней причала качалась лодка, а в некотором отдалении виднелась барка с приспущенным парусом, стоявшая на якоре. Тау взялся за весла и стал грести в сторону барки. Оттуда ему бросили веревку; поймав ее, Тау закрепил конец и начал подтягивать лодку к борту. Несколько рук протянулись навстречу, и вскоре все были уже на палубе. – Поднять якорь, – приказал Тау. – Поставить паруса! – Слушаюсь, господин, – отозвался чей то голос. Еще немного, и судно заскользило вниз по реке, подгоняемое сильным южным ветром. С корабля, тихо удалявшегося под покровом ночи, беглецы увидали людей с факелами, обыскивавших пальмовую рощу, которую они только что покинули. Обеих женщин и девочку поместили в каюте. Тогда лишь Тау обратился к нубийцу: – Ну, Костолом, скажи что нибудь; быть может, чаша вина и немного пищи развяжут тебе язык. |
