|
К барке приблизилась лодка с воинами, которые потребовали, чтобы барка остановилась. Тау счел за благо подчиниться. – Помните, что надо говорить, – шепнул он Кемме. – Ты моя сестра, царица – больная жена. Ступай, вели ей позабыть на время свое горе и коварством уподобиться змее. Ты же, Ру, прячь подальше свой боевой топор, да так, чтоб его можно было легко достать при надобности. Ты мой раб, за которого я дорого заплатил в Фивах; я собираюсь зарабатывать деньги, показывая твою силу на рынках; и ты очень плохо или даже совсем не говоришь по египетски. Лодка причалила к борту. У двух воинов, сидевших в ней, вид был сонный, похоже, глаз не сомкнули всю ночь; на веслах сидел какой то простолюдин. Стражники поднялись на палубу и спросили кормчего. Появился Тау, на ходу поправляя одежду, и недовольно спросил, что им надо. – Наше дело узнать, что тебе надо здесь? – сказал один из них. – Ответ прост, господин. Я вожу зерно вверх по реке, а спускаясь вниз, везу скот. Есть у меня несколько породистых бычков, вы их, часом, не купите? Если так, можно бы глянуть на них. У одного даже есть метка Аписа или что то в этом роде. – Похожи мы на торговцев, скупающих скот? – спросил высокомерно один. – Показывай разрешенье. – Вот, пожалуйста, господин. – И Тау протянул папирус, скрепленный печатями торговцев Мемфиса и других городов. – Жена, ребенок и сестра – небось старшую жену за сестру выдаешь? – и большая команда. Мы ищем двух женщин с ребенком, надо нам взглянуть на них. – Зачем? – усомнился второй воин. – Барка не похожа на царский военный корабль, что нам велено задержать; к тому же зловоние от этих быков ужасное, я не выдержу – вчера ведь был праздник. – Военный корабль, господин? Вы его дожидаетесь? За нами шел какой то. Мы его видели, но вода стоит низко, и корабль тот сел на мель; уж не знаю, когда достигнет он Мемфиса. Очень ладный корабль, много воинов на борту. Они собирались пристать в Сиуте, что был пограничным городом Юга, пока мы не разбили этих заносчивых южан. Но взгляните на женщин, если угодно. Сообщение в военном корабле заинтересовало стражников настолько, что они двинулись вслед, мало думая о спутницах Тау. Один взял лампаду и сунул ее за полог, прикрывавший вход в каюту, пробормотав: – Чтоб злые духи ее забрали! Совсем не светит. – Ее погасят злые запахи, – отозвался другой, зажимая нос и глядя внутрь. Тусклый язычок пламени едва светил, и воины увидели не слишком опрятно одетую Кемму, сидевшую на мешке (знали б они, что в нем хранятся сокровища царей Верхнего Египта!). Она мешала молоко с водой в тыквенном сосуде, другая женщина с неубранными волосами лежала, прижав к груди какой то сверток. В этот миг лампада совсем потухла, и Тау принялся вспоминать, где найти масло, чтоб вновь засветить ее. – Ни к чему, друг, – сказал старший, – мы уже поглядели. Плыви с миром и продай своих бычков как можно удачнее. Воин вернулся на палубу, где – словно по веленью злого рока – взгляд его упал на Ру, который присел, стараясь скрыть свой рост. – Какой рослый негр! – удивился стражник. – Не о нем ли донес наш соглядатай: будто какой то негр поубивал там много наших сторонников. Встань ка, малый! Тау сделал вид, что перевел его слова; Ру поднялся, растерянно улыбаясь и тараща свои глазищи так, что засверкали белки. – О, – воскликнул воин, – вот так громадина! Клянусь богом! Какая грудь, что за руки! Послушай, кормчий, что это за великан? Зачем он понадобился на торговом судне? – Господа, – отвечал Тау, – я решился купить его, вложив в это дело большую часть того, что имел. Он очень силен, прямо таки чудеса выделывает, потому я надеюсь заработать на нем в Танисе. – Вот как? – недоверчиво произнес один из воинов. |
