Опричника отшвырнуло назад, к возку.

Диспозиция мгновенно изменилась. Только что опричников было трое, а защитник – один. Теперь же опричник остался один, и к тому же раненный в руку, а защитников стало двое. Вот только стрелять Андрею было уже не из чего, оба его пистолета были разряжены, а чтобы их зарядить, нужно было время, не менее пяти-семи минут. Их у Андрея не было.

Он сунул пистолеты на подвески ремня и поднял с земли саблю убитого опричника.

В это время обозник яростно атаковал последнего кромешника. Тот едва успевал, защищаясь, подставлять под удары саблю. В какой-то момент обозник в запале приоткрылся, и опричник всадил ему конец сабли в шею, ниже кадыка. Фонтаном ударила кровь, глаза обозника помутнели, сабля выпала из его рук, и защитник упал.

Но и опричник ослабел от потери крови из раненой руки, а последняя атака отняла у него все силы. Он стоял, качаясь, опираясь на саблю.

Андрей подскочил к нему прыжком и наотмашь ударил кромешника саблей по шее. На лицо его попали капли брызнувшей крови, и опричник упал.

Над местом схватки воцарилась тишина, даже птицы не пели.

Андрей оглядел поле боя. Да тут трупов двадцать! Погибли все.

Неожиданно со стороны возка послышался голос:

– Подойди ко мне, добрый человек.

С пола возка поднялся монах. Когда саблей ударили его соседа, он инстинктивно упал на пол, и это его спасло.

Андрей приблизился.

– Спасибо тебе, что помог; в самую трудную минуту на выручку пришел, не побоялся.

– Извини, святой отец, уж больно кромешников не люблю. А еще не люблю, когда нападают большинством.

– Славно! Как тебя звать?

– Андреем.

– А фамилия? Откуда ты?

– Зачем фамилия? Вдруг ты в пыточную избу меня передать хочешь?

– Упаси тебя бог! Как тебе такое в голову пришло? За добро злом не отвечают.

– Всяко бывало.

– Ох, беда! И толмача моего убили. Его-то за что? Человек был тихий, богобоязненный, три языка знал! – монах покачал головой. – Ты мне поможешь?

– Конечно, святой отец.

– Меня Гермогеном зовут, я монах с подворья Хутынского монастыря.

– Это где же такой? Не слыхал.

– Так в Великом Новгороде.

– Прости, отец Гермоген. В Новгороде я не был.

– Так ты купец?

– Уже нет. Чем я могу помочь тебе?

– Тела моих людей собрать надо, на телеги погрузить и до первого монастыря или церкви довезти. Их нужно на кладбище похоронить как положено. Парни отважно сражались и заслужили обряд отпевания.

– Отец Гермоген, один я не справлюсь, тебе помогать придется.

Они начали вдвоем грузить тела на телеги. Тела были тяжелыми, потому как под рубахами у всех были кольчуги. А с виду и не скажешь!

Потом Андрей собрал оружие – причем и защитников, и опричников. Оружие стоило дорого, зачем его бросать? Под конец стал привязывать уздцы одной лошади к задку телеги другой, а закончив, остановился.

– Отец Гермоген, веревка найдется?

– Зачем?

– Лошадей опричных тоже хочу увести.

– Оставь, пустое. Если продашь на торгу, на след наведешь.

Об этом Андрей как-то не подумал.

– И умойся. Лицо у тебя в крови, только людей пугать.

Андрей нашел ручей, вымыл лицо и руки.

Отец Гермоген уже сидел в возке. Андрей подошел, вытащил пистолеты, положил их на облучок и старательно зарядил. Монах внимательно следил за его действиями.

– Отец Гермоген, тебе-то чего смотреть? Твое оружие – слово Божье.

– Оно так. Только ведь Господь помогает мне вот этими инструментами и твоими руками.

Спорить с монахом Андрей не стал – знал, что бесполезно.