Едва он зашел в храм, тут же встал сбоку от входа. Народ все больше к алтарю пристраивался, поближе к священнику.
Наконец появилась Дарья. Заметив его, она задержалась на секунду и, оглядев Андрея, кивнула. Андрей легкий поклон отбил. Интересно, какие у нее волосы? Третий раз он ее встречает, а волосы все время под платком. Но в церковь женщины с покрытой головой ходят.
Служба закончилась, и народ потянулся к выходу.
Дарья обернулась – перед ней стоял Андрей.
– Меня Андреем звать, – решился он заговорить.
– Ага, толмач на ярмарке, – улыбнулась она. – Видела я тебя, когда с батюшкой на ярмарке была.
– Встретиться бы, поговорить, – попросил Андрей.
– Вот вернется батюшка, с ним и поговоришь. Он у меня строгий, дозволит – встретимся.
Твердо сказала, без кокетства извечного женского. Видимо, уважает отца, как и должно быть. И ушла.
Андрей за ней не пошел. Зачем? Она сейчас сядет в тарантас и уедет. Только неизвестно, когда ее батюшка вернется – через месяц, через три? Купеческое дело непредсказуемо.
Что-то подсказывало Андрею, что не глянется он купцу. Не урод, но беден. Нет, о Дарье надо забыть, выкинуть ее из головы, не по Сеньке шапка.
Кое-как отработал он на письмах – на жизнь-то надо зарабатывать. Практически Дарья мягко дала ему понять, что другую ему поискать надо.
Неделю Андрей ходил подавленный, механически записывал на бумаге все, что диктовали ему клиенты, не вдумываясь в смысл. Он измучился, похудел, аппетит пропал, но все же решил выбросить Дарью из сердца. По всему выходит, не ровня он ей.
В субботу снова напился, песни пел в трапезной. На этот раз разошелся, до полуночи горланил. И удивительное дело – народ не расходился.
Когда закончил, сгреб мелочь и поднялся к себе.
Утром проснулся поздно, от выпитого трещала голова. Солнце уже высоко стояло. «Проспал службу, – подосадовал на себя Андрей, – а впрочем – оно и к лучшему. Дарью не встречу, сердце лишний раз бередить не буду».
Он оделся и спустился в трапезную – пивом поправиться или рассолом. Вчера вино пил, на вкус приятное, настроение поднимает, но за вечер в одиночку кувшин опустошил.
Хозяин, как увидел его, тут же поднес кружку капустного рассола.
– Пей! До дна пей, помогает, по себе знаю.
Андрей жадно выпил – во рту было сухо.
– Я вчера себя прилично вел?
– О! Песни пел – отродясь таких никто не слыхал. Только слов непонятных много. А посетители в полном восторге. Кланяться тебе велели, уж больно быстро ты потом ушел.
– Поздно было, да и выпил изрядно. Дай горяченького поесть.
– А вот шулюмчик бараний есть, в самый раз будет.
Андрей похлебал горячего шулюма, обгрыз мясо с бараньих косточек. В голове полегчало. И он решил сегодня не идти ни на торг, ни на ярмарку, а устроить себе день отдыха. Имеет право, он не холоп, а свободный человек. Да и с момента своего прибытия в Нижний он ни одного дня отдыха не имел.
Он снова поднялся к себе в комнату и улегся. Понемногу задремал и не слышал, как в коридоре послышались шаги. Они были тяжелыми, мужскими – так ходит хозяин заведения. Раздался стук в дверь.
– Входи, не заперто.
Дверь отворилась, и на пороге комнаты появился хозяин. Да не один – из-за его плеча выглядывала… Дарья.
Андрей глаза потер руками, настолько невероятным казалось то, что он увидел. Что ей тут делать? И как она его нашла? Он ведь не говорил ей, где живет.
Он вскочил с постели, и хозяин только руками развел:
– Гостья к тебе, Андрей. Я уж говорил ей, что болеешь, а она заладила – пропусти да проведи. Ты уж извиняй…
Хозяин бочком протиснулся из комнаты. |