На девятом ударе, вскрикнув, юноша без сознания упал на песок.

Позднее, когда взошла луна, юноша поднялся со страшной свинцовой тяжестью в сердце и во всем теле. Он пополз, как жалкая тварь, чтобы взглянуть на объект своей страсти. Несчастный изверг наклонился к окровавленному плечу, но девушка умерла еще на седьмом ударе: кнут перебил артерию, когда красавица лежала без сознания. По крайней мере в этом Судьба была к ней благосклонна.

Луна взобралась на небо, подглядывая за безумцем. А он тем временем закопал свою жертву в песок и песком же очистил свои руки от крови. Слезы текли по его щекам, а душа ныла. Но при воспоминании об огне, вытекающем из кнута, пульс юноши ускорился, и в отчаянии он понял, что ему придется убивать еще не раз. Такова оказалась кара, которую он навлек на себя. Таков был черноволосый «бог», одаривший ею.

Возвращаясь к своему лагерю через рощу, юноша заметил ребенка, спящего под деревом. Поблизости никого не было, и убийца развернул кнут. Ребенок даже не успел закричать: ему перерезало горло первым же ударом — Судьба снова оказалась милосердна. Свой собственный стон безумец сдержал, задыхаясь от наслаждения и боли, и впал в состояние, подобное смерти.

Когда младший брат на этот раз пришел в себя, его стошнило. Не задерживаясь, чтобы закопать тело, он убежал, скрывая окровавленные руки под плащом.

Одержимый больше не мог вынести этого. Надо было хоть как-то оправдать эту непреодолимую тягу к убийству. Например, так: «Бог посетил меня и приказал так поступать. Это не моя воля, а его». Плача от страха, но заручившись небесным приказом, молодой человек спрятался в шатре своих братьев.

Однажды ночью тот самый почтенный мудрец, который спорил с Азрарном о природе богов, глубоко задумался.

Странные мысли, полностью охватившие его, зародились в потайных уголках его сознания, а может быть, в самой ночи. Хотя он не считал, что боги являются камнями, как в притче незнакомца, но все же возможно ли, чтоб боги реально «присутствовали» в камне? А во всех камнях, разбросанных по земле?

И вот старец представил, что он идет по равнине при свете луны. Там и здесь камни излучали какой-то сверхъестественный свет, но кое-где они не светились, и мудрец случайно наступил на один из них. Его охватил ужас от совершенного святотатства. А потом старец услышал: «Кто топчет богов, познает вечное страдание», — и ему показалось, что это прокричал камень. После того как то же самое повторялось много раз, больше, чем он мог сосчитать, почтенный философ осознал свою ошибку. Теперь он пытался проходить между камнями и никогда больше не наступать на них. Но как он ни старался, какой-нибудь кремень или осколок камня попадал в конце концов под его ногу, и крик раздавался снова.

Наконец старец решил остановиться навсегда, и так он стоял в центре равнины, приготовившись, как ему представлялось, к вечности.

Очнувшись от грез, мудрец услышал зловещий шум, встал и в беспокойстве прошелся по шатру. Снаружи светила луна — лампада, подвешенная к небесному своду. При ее свете старый мудрец увидел, что его сосед-точильщик по простоте душевной точит ножи в столь неподходящее время. Мудрец, увидев искры, вылетающие из камня, ужасно рассердился. Он накинулся на точильщика и стал бить его по голове.

— Как ты осмелился, — закричал мудрец, — оскорбить этот священный предмет, в котором присутствует божественное начало!

От неожиданности точильщик упал с табуретки, а почтенный старец направился дальше и увидел молодую женщину, пекущую хлебы на плоском камне.