Силэтр, заглянув в библиотеку, поняла, чем он занят, и тихонько удалилась. Вернувшись, она поставила перед ним кружку эля и тарелку с хлебом и колбасой. Он все съел и все выпил, даже не разобрав, откуда что взялось. Изучение чего-либо поглощало его целиком.

Итак, к вызову Бейверса он, похоже, готов. А вот призвать богов чудовищ — дело совсем иное. Никаких специфических заклинаний для того у него не имеется. И вероятно, их нет нигде. Весь прежний опыт человеческого общения с подобными силами состоял в том, чтобы удерживать их под контролем и как можно далее от себя, никоим образом не пытаясь призвать их. Учитывая собственный опыт общения с ними, он прекрасно понимал, почему это так.

Однако отчаяние довело Лиса до того, что он решился поставить с ног на голову то, что имелось у него под рукой. Вооружившись пергаментом, пером и чернилами, он принялся переделывать заклинания, направленные на отторжение незримых злых сил так, чтобы с их помощью, наоборот, привлечь те, что таились под земной толщей. Заклинания, которые он перерабатывал, отнюдь не казались прежде усовершенствованными и исправленными путем проб и ошибок других магов, которые провели бы скрупулезные наблюдения и сумели бы распознать промахи своих коллег. Это лишь увеличивало риск, и Лис твердо знал: если в его доморощенное творчество вкрадутся ошибки, то их наличие сможет выявиться лишь в самых плачевных для него результатах.

Он посмотрел вверх, на потолочные бревна.

— Если бы у меня был выбор, я бы не стал этого делать, — сказал он им.

Бревна ему не ответили. Видимо, решил он, они и так это понимают.

Вместе с Силэтр, Дареном, Вэном, Джероджем и Тармой Джерин хлюпал по грязной жиже внутреннего двора к хижине, в которой располагалась его магическая лаборатория. Холодный дождь продолжал лить свои струи со свинцового неба упрямо и неуклонно, словно, оглядевшись по сторонам, понял, что все вокруг ему нравится, и решил здесь остаться.

Джерин похлопал себя по груди. Он спрятал текст начертанного им заклинания под туникой, чтобы, по мере возможности, не дать влаге размыть его до неразборчивого состояния. Крыша хижины тоже текла. Обычно подобные вещи его не очень-то волновали, однако сегодня всякая мелочь могла возыметь большое значение.

Он уже заходил в хижину, подготавливая все нужное для колдовства, которое собирался творить. Ячмень, эль и ячменная каша должны были поспособствовать вызову Бейверса, все прочее — вызову богов монстров. Один из участников этого «прочего» — козел — громко заблеял, когда Лис со спутниками вошел внутрь. Лис привязал животное к столбу на короткой веревке, чтобы оно не смогло ее перегрызть и освободиться. Взгляд козла был прикован к ячменю, лежавшему на столе.

Бедняга видел зерно и обонял его запах, но не мог до него добраться.

— Прости, старина, — сказал Джерин козлу.

Тот снова заблеял, на этот раз возмущенно. Лис проигнорировал это, наливая эль себе и Джероджу с Тармой. Когда те выпили, выпил и он, а затем принялся вызывать Бейверса.

— Появись! — крикнул он по окончании колдовства. — Появись, владыка Бейверс, появись, появись, появись!

На мгновение он уже подумал, что, возможно, ему будет так же трудно обратить на себя внимание бога, как и в прошлый раз. Но тут хижина вдруг словно бы раздалась изнутри, хотя совершенно не изменилась в размерах. Верный знак божественного присутствия.

— Я здесь, — произнес Бейверс, и колосья ячменя, служившие ему волосами, мягко зашелестели.

Он обвел своими ярко-зелеными глазами обстановку лачуги. Взгляд его, задержавшийся на козле, был недобрым: ведь это животное могло нанести ущерб росткам на полях.