Но и в час своего торжества Улум, как всегда, не выражал никаких эмоций. Он медленно оглядел зал, вглядываясь в каждую деталь. Когда его пустые глаза останавливались на лицах людей, бросивших ему вызов, в них загоралось что-то вроде голода, даже алчности.

Через некоторое время Улум произнес:

— В парке остались звери, но их можно пощадить. Не звери, а люди начали эту войну, прекрасно понимая, что делают. Именно они в долгу передо мной… Однако как бы то ни было, здесь не все.

Зайрек быстро огляделся. Кассафех исчезла.

— Не понимаю, как ей удалось ускользнуть из кольца моих чар. Впрочем, ей все равно никуда не уйти из Симмурада. Что же касается зверей, то я отошлю их из города, если пожелаешь.

— Я заберу их во Внутреннюю Землю, — объявил Улум. — Там есть женщина, которой они понравятся, а может, она станет охотиться на них.

— У меня есть одна просьба, мой господин, — продолжал Зайрек.

— Говори.

— Симму, зовущий себя твоим врагом, должен и мне кое-что. Отдай его мне.

— Жестокость — твоя пища, она не для меня, — объявил Владыка Смерти.

— Значит, ты отдашь его мне? Ты прав, мой господин, я намерен совершить такую жестокость, что память о ней будет рвать и терзать мое сердце еще много столетий. Есть только одно, что может спасти меня от безумия, — я должен неистовствовать, страдать и раскаиваться. Пока бьется мое сердце, оно должно кровоточить, иначе я не вынесу того, что должен пережить. Вместе с другими твоими дарами, мой господин, отдай мне Симму.

— Забирай его, — ответил Владыка Смерти, — и подари мне Симмурад.

Кассафех бежала по ночным улицам и садам Симмурада. Тени оказались снисходительны к ней, обнимая и пряча ее от колдовского взгляда приятеля-любовника. Но беспощадные звезды заливали светом мраморные улицы, а когда взошла луна, похожая на яблоко из зеленой яшмы, Кассафех чуть не впала в отчаяние. Но, так как никто не пытался ее задержать, ей показалось, что она уже чудесным образом спаслась. Красавица не понимала, что оказалась в ловушке и, куда бы она ни побежала, ей не удастся вырваться на свободу…

Жена Симму выбежала из зала в то мгновение, когда распахнулись окна. Она не продумала заранее план действий. Скорее, она действовала бессознательно. Но то, что она сумела вырваться из кольца чар Зайрека, объяснялось вовсе не этим. Заколдованные мудрецы и чародеи словно вросли в пол. Красавица же смогла ускользнуть, подстегиваемая безумным страхом. Дело в том, что она была дочерью волшебного создания. Колдовство Зайрека не коснулось ее по той же причине, по которой не обольстил ее сад второго колодца. Кровь ее неземного отца — фиолетовая кровь духа стихий, — смешавшись с человеческой, уберегла ее от земного колдовства. Что касается Улума, то она не видела его. Однако было вполне достаточно и того, что она почувствовала его приход. Как и весь Симмурад в ту ночь, она, бессмертная, дрожала от страха перед Владыкой Смерти.

Кассафех бежала к воротам, чтобы проскочить через них, заручившись помощью Йолсиппы. Толстяк ведь оставался единственным свободным человеком в городе, поскольку не присутствовал на пиру. В сущности, женщина больше нуждалась в его дружеском участии. Ее предали, но у нее не было времени горевать об измене Зайрека.

Недалеко от ворот со скоростью, недоступной жене Симму, промчались в противоположном направлении три пятнистых леопарда. Их сверкающие золотистые глаза почему-то привели Кассафех в замешательство. Ей показалось, что хищники нашли выход, который был недоступен ей.

Ее же дорога вела к стене, в которой были сооружены медные ворота, сияющие в лунном свете.

Кассафех быстро взобралась по лестнице, высеченной в скале, и прошла сквозь низкую дверь сторожевой башни.